Работы завершили за одну ночь, к рассвету все было готово.

Шаньто условилась с девушками, что одни наденут платья из травы, обнажающие белую кожу ног и рук, и притворятся духами гор, другие облачатся в длинные белые одежды, легкие и прозрачные, позволяющие рассмотреть очертания их тел. Красавицы должны были гулять в лесу, рвать цветы и ловить бабочек; взявшись за руки, петь под луной; без стеснения сбрасывать одежду и купаться в горных ручьях; забираться на деревья и, срывая фрукты, бросать их для забавы другим девушкам. Всего и не перечислишь. Достаточно сказать, что таким образом Шаньто хотела целиком и полностью завладеть вниманием бессмертного. Все должно было выглядеть так, будто это не имеет никакого отношения к будущему небожителю, и он своим появлением лишь мешает девушкам. Заинтересовать бессмертного можно было, только если не обращать на него никакого внимания. Это могло пробудить в нем любовную страсть. Сменив безразличие, она рано или поздно должна была выйти из-под его контроля.

Будущий небожитель каждый день бродил по горам, заглядывая в разные уголки леса и возвращаясь только к вечеру. И на глаза ему повсюду стали попадаться девушки. Новые соседки совсем не обращали на него внимания. В горах водилось всякое зверье, каких только не было там чудесных созданий, и будущий бессмертный решил, что девушки — один из видов обитающих в горах живых существ. Они пели красивые песни, красиво занимались своими делами и, хотя обладали магическим очарованием, не причиняли вреда. Но вскоре бессмертный с изумлением обнаружил: куда бы он ни пошел, куда бы он ни бросил взгляд, повсюду его окружает красота. Для будущего небожителя каждый день стал казаться праздником. Не прошло и месяца, как при виде девушки он уже замирал с глуповатым выражением лица — точно так же, как любой мужчина, встретивший хорошенькую женщину.

Шаньто полагала, что еще не пришло время для активных действий, она никуда не спешила. Каждый раз, гуляя в горах, девушки знали, что в укромных уголках леса, среди листвы прячется бессмертный. Красавицы вели себя так, словно за ними никто не наблюдал. Они пели, резвились, танцевали, аккомпанировали себе на разных музыкальных инструментах. Музыка лилась всегда и повсюду. И утром, и вечером горные долины были наполнены звуками музыки и голосами поющих девушек. Песни их казались неземными — так могла петь только птица феникс. У бессмертного от этих звуков замирало сердце.

Шаньто, зная, что будущий небожитель наполовину олень, ночами с помощью трубочки, скрученной из коры тунгового дерева, имитировала голос самки оленя, чтобы вызвать в его сердце нежные чувства.

Когда вновь наступило полнолуние, Шаньто поняла, что время пришло. Она занялась приготовлениями. Красавицы обладали разными достоинствами, поэтому им определили разные места. Высокие и стройные отправились к ручью; полненькие притворились, что собирают хворост; играющие на флейтах сели в бамбуковой роще; играющие на губных органчиках поодиночке устроились на высоких каменных выступах; играющие на нежных арфах привязали их к своим поясам и прогуливались по окрестностям. Ловкие в движениях девушки качались на подвесных качелях, девушки с красивыми зубами часто смеялись. Все расположились на своих местах согласно плану Шаньто, каждая красавица имела возможность проявить себя с лучшей стороны и быть полезной. Девушки играли свои роли, готовые в любую минуту оказаться в поле зрения бессмертного.

После завершения приготовлений оставалось лишь дождаться, когда бессмертный попадется в ловушку.

В один прекрасный день будущий небожитель, проходя мимо дома Шаньто, невольно остановил взгляд на дверях и проникся доселе неизвестным ему чувством приязни. Когда он оглянулся, перед ним была Шаньто в окружении двенадцати молодых красавиц. Притворяясь, что видит его впервые, она изобразила удивление и легкое негодование. Шаньто спросила бессмертного: «Зачем ты, незнакомец, пришел к нашему жилищу и смотришь лукавым взглядом? Следишь за нами?»

Будущий небожитель поспешил улыбнуться и сказал: «В этих горах я единственный живой человек. Меня поразило, что я не знаю, откуда вы пришли и куда идете. Я хозяин этих гор. Хотел бы осведомиться у вашей предводительницы, почему перед тем, как прийти в горы, не спросили разрешения у того, кто за всем здесь смотрит?»

Шаньто выслушала бессмертного, изобразила понимание и поспешила принести ему извинения, выбирая самые приятные и чарующие слова. Остальные девушки проявили гостеприимство и остановили порывавшегося уйти бессмертного. Мягкими голосами они убеждали его остаться, ласковыми взглядами смотрели на него, нежными руками обвивали его. Всеми правдами и неправдами девушки заманили будущего небожителя в дом, где преподнесли ему цветы с дивным ароматом. Они отнеслись к нему с вниманием, заботой и таким почтением, словно он был Буддой Шакьямуни.

Девушки были приветливы, почтительны и наперебой расспрашивали бессмертного о всяких пустяках, не давая тому возможности спросить, откуда они появились в горах. Они привели его в красивую комнату и усадили на мягкую постель. В комнате было тепло, она была наполнена ароматом свежести, будто бы цветочным, а может быть, не цветочным — неясно было, откуда именно он исходил. Девушка в одежде служанки принесла на маленьком подносе из агата нефритовую чашу, наполненную прозрачным вином, и подала ее бессмертному вместо холодной воды для утоления жажды.

На вкус и цвет прозрачное вино было не отличить от воды, но по силе воздействия ему не было равных. Выпив вина, бессмертный произнес: «А вода неплоха на вкус!»

Другая девушка принесла на подносе снадобья радости, замаскированные под фрукты. Съев необычайно приятное на вкус угощение, тот развеселился и воскликнул: «Фрукты прекрасны на вкус, в жизни таких не ел!»

Пока бессмертный пил вино и вкушал снадобья под видом фруктов, девушки окружили его со всех сторон. Они улыбались ему, нарочно обнажая жемчужно-белые зубы. Обычно бессмертный был умерен в еде и занимался получением разнообразных знаний, погружаясь в медитацию. Сейчас же, после возлияний и обильной пищи, он растерял всю свою мудрость. Кровь прилила к голове, он стал улыбаться девушкам, а затем во всеуслышание сказал: «За всю свою жизнь не видал я таких вкусных фруктов и такой прекрасной воды!» и немного смутился.