Но главное — Я чувствовал, что это явление было как-то связано с моим сном. Оставалось только разобраться, как именно.

Я поднялся с койки и снова подошёл к двери. За ней простирался всё тот же мрачный, а теперь ещё и тёмный коридор. Только слабый свет из окон в дальних концах коридора немного разгонял мрак. Я толкнул створку двери напротив.

Внутри обнаружилась почти точная копия нашей палаты, только поменьше, и коек было три, а не четыре. Заняты все.

Мужиками помятыми и неуловимо напоминающими Олега своей общей запущенностью и выражением лиц. Двое уставились на меня с немым вопросом, а один, самый здоровый на вид, с бритой головой, решил уточнить вслух:

— Чего надо? Дверью ошибся?

— У вас тоже света нет? — спросил я, для убедительности щёлкнув выключателем у двери.

— Да тут, походу, во всей больничке свет тю-тю, — ответил другой, худой и желтолицый. — Ещё с ночи, вроде. Генератор, видать, не завели. Экономят, сволочи.

— А сеть есть в телефоне?

Позвонить можно? — задал я следующие вопросы, уже почти не надеясь на положительный ответ.

— Не-а, — протянул третий, самый старый из них, с седой щетиной. — Глухо, как в танке. Ни позвонить, ни в «одноклассниках» посидеть. Скукота, итить…

Ясно. Полная изоляция. Отлично.

— Ага… Спасибо.

Я вернулся в «свою» палату. Взгляд случайно упал на маленький, старый холодильник «ЗиЛ», притаившийся в углу палаты. Он не гудел, но дверца была приоткрыта, и сквозь щель виднелись пластиковые бутылки с водой.

И тут я почувствовал её. Жажду. Дикую, всепоглощающую. В животе заурчало, и засосало под ложечкой. Я так долго был занят своей амнезией, шрамом, Олегом, что совершенно забыл про базовые потребности. Но организм напомнил о себе с неумолимой силой сразу, как увидел возможность. И настойчиво сообщил своим состоянием, что если я не попью прямо сейчас, то просто свалюсь.

Причём немедленно.

Не говоря ни слова, я шагнул к холодильнику, вытащил первую попавшуюся полулитровую бутылку минералки без газа, свернул крышку и надолго припал к горлышку. Вода была тёплой, но это оказалось неважно. Я пил жадно, глотая вместе с водой воздух, и не останавливался до тех пор, пока бутылка не опустела. Однако этого оказалось мало. Я вытащил вторую и осушил её так же быстро.

Вот это меня придавило сушняком!

Организм, переживший операцию и наркоз, требовал жидкости. Я открыл третью бутылку, сделал несколько больших глотков и только тогда смог перевести дух.

Олег молча наблюдал за моими действиями, не говоря ни слова.

Снова поймал себя на непреодолимой жажде действия, подстёгиваемой внутренним нарастающим беспокойством — нельзя просто лежать и ждать у моря погоды. Особенно когда нет ни света, ни связи, а в соседях у тебя Олег. Нужно найти врачей, медсестру, хоть кого-то ответственного.

— Надо к врачам идти, — сказал я скорее самому себе, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Да погоди ты, не суетись, — вставил свои пять копеек Олег. — Сейчас завтрак принесут… потом обход… Всё само рассосётся. Куда ты дёргаешься? Расслабься, ты в больнице. Тут люди лежат, а не бегают.

Но сидеть на месте я не мог. К тому же, головная боль, и так донимавшая меня с момента пробуждения, заметно усилилась. Решено! Иду к сестре. Хотя бы таблетку от головы попрошу.

Я кивнул ему, мол, сам разберусь,

и снова двинул по тёмному коридору к сестринскому посту. На этот раз

марш-бросок дался мне заметно тяжелее. В висках застучало так, будто там поселился дятел. Голова закружилась, появилась лёгкая одышка, ладони вспотели, а в желудке заворочался какой-то склизкий, неприятный ком. К горлу подкатила тошнота.

Всё это состояние — слабость,

потливость, головокружение — что-то смутно напоминало… какое-то дежавю, но что именно, я вспомнить не мог.

Сестра сидела на том же месте, но теперь не читала журнал, а тупо смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Лампа под зелёным абажуром не горела, и лицо медсестры в полумраке казалось ещё более усталым и серым.

— Опять ты? — спросила она беззлобно, когда я подошёл. — Чего тебе? Сказала же, жди в палате.

— Голова раскалывается, — пожаловался я, стараясь говорить ровно. — И вообще хреново как-то. Можно таблетку какую-нибудь?

Она вздохнула, порылась в ящике стола, извлекла оттуда блистер с таблетками.

— На, держи. Цитрамон. Это тебя после наркоза ещё штырит, бывает такое. Пройдёт. — Она протянула мне две таблетки. — Воды дать?

Я кивнул. Она налила полстакана воды из большой пластиковой бутыли. Я проглотил таблетки.