— Хорошо, заплачу, как спущусь вниз, — сказал я, открывая дверь в главный зал трактира.

В лицо дохнуло запахом разогретой кухни, несмотря на ранний час у очага уже возились женщины, начиная готовку.

Протиравшая столы хозяйская дочка — крепкая деваха из разряда кровь с молоком, метнула в мою сторону заинтересованный взгляд. Я обмотал играющий роль полотенца кусок грубой ткани вокруг бедер, оставаясь наполовину обнаженным. Было ей лет шестнадцать, по деревенским меркам давно замуж пора, и она уже не первый раз засматривалась на необычного для здешних мест постояльца, отличающегося чистоплотностью в отличие от караванщиков и гуртовщиков, заходивших на кружечку эля.

— Если желаете, можете обменять свою одежку на другую, — догнали слова трактирщика в спину, когда я поднимался по лестнице на второй этаж, где находились комнаты для проживания.

Остановился и обернулся.

— В смысле рубаху и штаны на теплую одежду, вместо пяти серебряных? — уточнил я. Отдавать сапоги я не собирался, слишком хорошие, кто знает, когда в следующий раз удастся разжиться приличной обувью. В средневековые времена это почти искусство — сделать так, чтобы и ноге не жало и было удобно при долгой ходьбе.

— Ага, Горик согласен на обмен, — по-простонародному ответил хозяин трактира. — Ежели вы, конечно, не против отдать рубаху и штаны.

— Которые он потом продаст на весенней ярмарке втридорога, — хмыкнул я. Но помедлив кивнул. — Хорошо, путь тогда добавит дорожный плащ и по рукам.

Мои шмотки стоили несравненно дороже пятерки серебрушек, но для них требовалось такое же дополнение, вроде куртки и плаща. В ином случае, буду выглядеть нелепо. А таскать с собой лишний груз слишком хлопотно.

Услышав положительный ответ, трактирщик расплылся в довольной улыбке. Наверняка сговорились с этим Гориком насчет дележа будущей выручки за проданные благородные шмотки. Ну и плевать, для меня это сейчас не стоящие внимание мелочи.

— Я велю подогреть вина, как вы любите, — сказал напоследок трактирщик. Я махнул рукой, поднимаясь по лестнице и уже в спину донеслось: — Одежду вам сейчас принесут.

Следующие тридцать минут прошли в примерке новой одежки. Качество конечно не ремесленных ткачей Винисгорда, но тоже на уровне. А главное действительно тепло и удобно. Шерстяные штаны, стеганная куртка, вязанная поддевка, домотканная рубаха, дорожный плотный плащ с капюшоном, толстые носки. В суровую зиму с температурой за тридцать градусов не выжить, но в минус десять-пятнадцать вполне пойдет. Первые заморозки можно встречать во всеоружии. Тем более, мой путь пролегал на восток, в сторону побережья, а там климат мягче, в отличие от запада в глубину материка.

Я возился с обновкой, рассеяно прихлебывая поданное подогретое вино, когда с улицы донесся невнятный шум. Выглянул в окно и успел заметить, как в ворота въезжают два всадника. Оба в тяжелых дорожных плащах, полы опускаются на круп лошади, капюшоны скрывают головы, судя по комплекции, мужчина и женщина.

Мужчина оказался настоящим гигантом. Из-за плеча выглядывала рукоять двуручного меча, перевязь переброшена прямо поверх плаща, хитрая застежка позволяла мгновенно сбросить оружие сбоку. Никакой длинны рук не хватит, чтобы вытаскивать такой клинок, таща из-за головы.

Ухватки выдавали опытного рубаку. И тем не менее не рыцарь, сразу видно, скорее опытный боец. Громила, грубая сила. Наемник? Телохранитель? Пока трудно сказать, но скорее всего именно так. В одиночку в эти времена женщины не путешествовали. Что простые крестьянки, что благородные леди. Слишком опасно, ведь любая одинокая женщина это ничейная собственность, которой можно завладеть.

Новенькие отличались от обычных постояльцев, поэтому я решил рассмотреть их получше и спустился в нижний зал. Может удастся узнать какие-нибудь интересные новости, например о Винисгорде. Хотя вести из осажденного города вряд ли успели далеко разойтись, сказывалось отсутствие регулярного сообщения. Новости в основном передавали через купеческие караваны, а торговцы неохотно пускались в путь в преддверии зимы, в этом они походили на армии.

Впрочем, всегда имелись исключения. Вспомнить хотя бы андарского короля. Так что может, и какой путешественник отправится в дальнюю дорогу из Ольца или Андара, принеся известия чем в конечно итоге закончилась злополучная осада вольного града.

— Хотя времени конечно прошло слишком мало, — задумчиво обронил я, спускаясь по лестнице.

Стоило ступить с последней ступеньки, как новички синхронного повернули головы в моем направлении. Оба уже успели устроиться за свободным столом у горящего очага, грея озябшие руки после дальней дороги.

Кстати, приехали ранним утром, значит ехали всю ночь. К чему такая спешка?

Я взглянул на женщину, и по спине пробежал холодок. Странная спутница громилы пожирала меня глазами, глубокие глаза смотрели не отрываясь. Края капюшона обрамляли тонкое выразительное лицо. Кожа бледная, натянутая, узкие черты, общая худоба, глаза подведены черной тушью, веет внимательным холодом.

С ней явно что-то не так.

Магичка? Почуяла своего? Но как? Сила струилась вокруг, но послушно обтекала мою фигуру, Сумеречный Круг не вспыхивал лиловым пламенем, готовый сыпать убийственными заклятьями, уже очень давно. Дар был погашен, спал, притаился до лучших времен. Я намеренно старался как можно меньше призывать его, чтобы в ауре тонкого тела не мелькали отблески магической мощи.