Но так просто мне уйти не позволили, прозвучали странные для непосвященного уха слова:

— Печать Хуакина, — сказанные тихим женским голосом.

Я застыл в нелепой позе наполовину согнувшись, помедлил и плавно опустился обратно.

— Что вы сказали?

Мне ответили прямым взглядом. Глубокие омуты, подведенные черной тушью, завораживали, поневоле вынуждая повременить и не торопиться. Колдунья смотрела не отрываясь, после чего так же тихо произнесла:

— Вы слышали, что я сказала.

С моей стороны последовал неспешный кивок, следом признание:

— Слышал.

Печать Хуакина. Это были не просто два случайных только что придуманных слова, это сочетание, а точнее название встречалось в одном из старинных фолиантов, найденных на нижних уровнях заброшенного имперского форта вместе с книгой Основ, где описывались общие положения магии, а главное — об истории магии.

— Даже во времена Старой империи, Печать считалась неподтвержденной легендой. Мифом, который рассказывали друг другу по вечерам юные неофиты в учебных корпусах Коллегии, — ровным тоном заметил я.

По узкому женскому лицу скользнула усмешка, в глубоких выразительных глазах мелькнула тень торжества. Но именно тень, а не нечто другое. Казалось, странная колдунья не сомневалась в том, что сможет меня заинтересовать. Нет, не так — она была уверена в этом, словно действительно видела один из вариантов возможного будущего.

Что, конечно, не так. Хотя определенные прецеденты случались. Провидцы считались весьма слабыми магами в классическом понимании, а их прогнозы редко исполнялись с точностью, но иногда все же попадали в цель. В Коллегии (той самой изначальной в эпоху Империи, а не нынешней жалкой подделке) к ним относились с определенной долей презрения, считая чем-то средним между настоящими заклинателями и гадалками, выступающими с фокусами на базаре, когда главное отвлечь клиента, вывалив кучу информации, из которой он сам подберет себе крупицы, подходящие под него.

Однако иногда к ним все же прислушивалась. Именно поэтому я опустился обратно на лавку.

— Я знала, что вы слышали о Печати, — сказала Азура, но сделала это невыразительным тоном, словно происходящее ее перестало интересовать.

Она была убеждена, что разговор пройдет именно так, и что мне никуда не деться. Это вызвало закономерное раздражение, сущность адепта мар-шааг колыхнулась внутри, побуждая перестать слушать сумасшедшую дуру.

Колдунья уловила желание уйти и быстро проговорила сухим деловым тоном:

— Печать Хуакина дает доступ в место древней силы, каждый, кто получит ее сможет обрести…

— Сможет обрести небывалую власть и бессмертие, — закончил я за женщину и криво усмехнулся: — Якобы. Точных доказательств нет.

Подпирающий плечом стену трактира гигант шевельнулся, недовольный, что хозяйку смеют перебивать. Я покосился на обряженного в доспех воина, но ничего не сказал.

Женщина в плаще кивнула.

— Все правильно, доказательств нет, но так гласят старые легенды, — пауза. — И я знаю, что это абсолютная правда.

И столько уверенности прозвучало в ее голосе, что поневоле вызвало сомнение, что может действительно…

К черту, мне некогда заниматься подобной ерундой. К тому же, им явно требуется помощь, иначе со мной бы не заговорили, выдавая тайны, за которые легко можно убить.

Я вновь начал вставать, но Азура снова заговорила:

— В землях графа Дюваля долгое время проживала закрытая община, не пускающая к себе чужаков, но ведущая активную торговлю со всеми, кто был связан с магией. Главное, что их интересовало — вещи старых эпох. Они были готовы за них щедро платить и всегда находились желающие. У них была договоренность с графом о защите и покровительстве. По слухам, они не скупились, оплачивая свое уединение. Но когда старый граф умер, его сын решил пересмотреть старый договор и увеличил в несколько раз плату за разрешение жить в его землях, а когда культисты отказались, отправил к ним солдат и разгромил капище.

Культисты? Капище? В памяти промелькнул рассказ Нильса о неких культистах, собирающих магические артефакты и поиске необычных статуй, похожих на рогатоподобных существ. Неужели речь о них? Следопыт обещал показать, где находится их община, но так и не успел это сделать, прежде чем погиб.

— Граф убил всех? — уточнил я, во второй раз опускаясь обратно.

В ответ уверенный кивок женской головы в капюшоне.

— Но перед этим он допросил старейшин, применяя самые жестокие пытки. Они и рассказали ему о Печати и о том, что это вовсе не миф.

— Или напоследок перед смертью решили нагадить мучителю, сказав ложь, чтобы занимался бесполезными поисками, — усмехнулся я. — Это была бы веселая шутка, достойная войти в историю, увековечив память о погибшей общине.

Женщина на секунду запнулась, метнула в меня быстрый взгляд, нахмурилась. Кажется до этого момента подобное не приходило ей в голову.

— Это невозможно, — она отрицательно покачала головой. — Я знаю, где Печать. Перед самым нападение лидер общины рассказал мне об этом.