И главный аргумент в пользу этой версии — Айза свидетельствовала против меня.

Интересно, а зачем все же Рикару понадобилось меня убивать? Неужели ему мало того, что я оказался в «Падших»? Ведь это позор для дворянина, смыть который — та еще задачка. Впрочем, даже если удастся покинуть ряды провинившихся воинов, пятно в моей биографии все равно останется, а это значит, что даже если отец умрет, а Рикар по каким-то причинам не сможет занять его трон, начнутся политические игры и борьба за власть, но я в них не буду участвовать. Из-за того, что я был одним из «Падших», я стану политическим трупом. Никто из благородных меня не поддержит.

Или поддержит? Ведь не зря же Рикар так отчаянно хочет меня убить, что даже подкупил воителя из моего мех-кулака….

Когда до отправления в патруль оставалось около часа или около того, мне все же пришлось вылезти из своего меха — вновь захотелось есть, а сидеть в боевом роботе еще восемь часов голодным желания не было.

Плюс я ведь не могу прятаться в кабине вечно. Рано или поздно придется выйти.

Я спустился вниз и направлялся к полевой кухне, зыркая по сторонам, будучи готовым к внезапному нападению.

Геми, похоже, не оставил своей глупой затеи и был настроен очень серьезно. Я заметил его издалека, хотя делал вид, что не замечаю его и не ожидаю атаки.

Геми засек меня и пер напролом, будто танк. Взгляд его был тяжелый, глядел он исподлобья.

Я позволил ему подойти достаточно близко, однако когда он попытался ударить, резко отскочил в сторону, затем схватил его за руку и попытался взять на болевой, но он просто кувыркнулся, вырвал свое руку из моей хватки и вскочил на ноги.

Мы замерли друг напротив друга.

Я-то думал, что у Геми квилоны — такие же, как были у меня. Но у него был самый обычный нож, который к тому же он держал хоть и крепко, но неправильно.

Те, кого учил Рок Аран бою на квилонах, сразу же распознали бы в Геми дилетанта, и я это тоже увидел: стойка, хват, положение ножа — все свидетельствовало о том, что в лучшем случае у Геми имеется какой-никакой опыт уличной драки, но не более того.

Народ вокруг нас уже начал собираться, и я попытался угомонить Геми.

— Эй, приятель, ты чего? — я делал вид, что не понимаю, почему он на меня напал.

— Ты украл мои вещи! — прорычал Геми.

— Чушь! Я целый день просидел в своем роботе, — заявил я.

— Значит, украл раньше!

— Раньше мы были в патруле! Геми, ты чего? Остынь! Ты, похоже, перегрелся!

Но Геми «остывать» не собирался — он ринулся на меня, пытаясь достать быстрыми и не особо точными ударами.

Я легко увернулся от его попыток и быстро огляделся. Людей вокруг предостаточно, так что будет кому подтвердить, что именно Геми напал на меня и я был безоружен.

Осталось закончить спектакль так, как нужно мне.

Очередной выпад Геми, и я перехватил его руку, развернул нож острием к нему и надавил.

Лезвие вошло ему в грудь, чуть левее и ниже центра.

Он пытался сопротивляться, но я нанес молниеносный удар по рукояти, заставляя нож проникнуть еще глубже.

Геми захрипел, сопротивление его начало слабеть.

— Кто меня заказал? — прошипел я.

— Пошел…ты… — ответил он, и изо рта обильно пошла кровь.

Я схватил его руку, все еще сжимающую рукоять ножа, и заставил провернуть нож в ране так, чтобы шансов выжить у Геми просто не оставалось, после чего отступил, позволив противнику опуститься на колени.

Несколько секунд он так и простоял, силясь вытащить нож из раны, но сил ему уже не хватало. Он хрипел и кровь медленно стекала по ножу и его руке на землю, изо рта тонкой струйкой тоже вытекала кровь.

А затем силы окончательно его оставили, и он завалился на бок.

— Прекратить! Немедленно! — как всегда, когда уже все закончилось, нарисовались дежурные по лагерю.

Офицер, командовавший ими, бросил взгляд на уже мертвое тело, затем уставился на меня и приказал своим:

— Взять этого ублюдка!

* * *

И в очередной раз я прохлаждаюсь в изоляторе. Впрочем, и в этот раз уверен — скоро меня выпустит. Меня уже дважды выводили на допрос и я дважды повторял одно и то же — Геми на меня напал первый, это видело множество людей. Ну а я вынужден был защищаться.

Один из офицеров, что меня допрашивал, заявил мне, что я, мол, «мог и не убивать противника, а просто его обездвижить».

— Когда на вас нападет какой-нибудь безумец с ножом в руках — попробуйте его обездвижить, но не убивайте. Даже если при этом вы рискуете погибнуть, — предложил ему я.