– Верните мое сообщение! – пока еще спокойным тоном велел я.

– Обязательно, – хмыкнул Калил, – но что мне с этого? Таскаюсь с ним целый день, устал неимоверно…

– Моя искренняя благодарность, – теперь уже нагло усмехнулся я.

Калил сделал вид, что задумался.

– Нет… – покачал он головой, – искренняя благодарность – это очень много, можно что-то попроще. Как насчет вашей зубочистки?

И он кивнул на мою шапру.

Я тяжело вздохнул и перехватил ножны.

– Вот эту? – я продемонстрировал ему клинок, покоящийся в ножнах.

– Ага.

– Хотите получить?

– Ты тупой, что ли? Или с первого раза не понимаешь, дворянчик? – играть в вежливость Калилу очень быстро надоело. – Гони зубочистку и получишь свое сообщение! Может быть…

Я сделал вид что испуганно отшатнулся, и Калил это заметил, приободрился.

– Хотя…– растянул он лицо в хищной, не предвещавшей ничего хорошего улыбке, – наверное, еще стоит научить тебя манерам…

И он сделал то, чего я от него так долго ждал, – попытался меня ударить.

Попытался, так как я увернулся. Вернее, почти увернулся: я позволил ему попасть по мне, пусть и вскользь.

Этого было более чем достаточно для того, что я задумал.

– Поединок чести. Здесь и сейчас, – заявил я, – выбирайте оружие.

Если бы Калил сказал «боевой робот», может, у него и был бы шанс, ведь как пилот меха он был опытнее меня. Но воитель этого не сделал, более того, выбрал худшее из возможных решение.

– Хах! Какой еще поединок? Кем ты себя возомнил недоносок? Я тебя просто размажу…

Он протянул ко мне свою лапищу, но я ее перехватил, вывернул и принялся сгибать под таким углом, какой природой вообще не предусмотрен.

Калил заорал от боли, но я и не думал его отпускать.

Во–первых, он сделал глупость, отказавшись от поединка чести. Во–вторых, он оскорбил дворянина. В-третьих, этот идиот позарился на ритуальное оружие лорда, которое, помимо всего, было символом его, лорда, статуса. И все это есть на камерах, которые записывают каждое слово, каждое движение.

Иначе говоря, он подписал себе смертный приговор. И ни один суд, если среди его членов есть хоть один дворянин или рыцарь, не встанет на сторону Калила.

Я был в своем праве и намеревался этим правом воспользоваться.

Рука Калила уже была сломана, а я, схватив его за другую, ударив под колено и заставив встать на колени, сломал ему и вторую руку.

После чего достал из ножен шапру, сделал шаг назад и быстрым движением отсек ему голову.

После чего поднял глаза на двух подпевал Калила, которые в шоке глядели на обезглавленное тело их шефа, лежащее на полу, и спросил, где мое сообщение.

– У него, – тут же один из этих жалких ублюдков кивнул на тело Калила.

Я выжидательно глядел на типа, чьи черты лица чем-то напоминали крысиную морду – вытянутую, с маленькими глазками, с мерзкими усиками.

Он все быстро понял, бросился к телу, пошарил по карманам комбинезона и извлек разовый носитель данных, который передал мне.

Я вернул свою шапру в ножны, молча развернулся и пошагал прочь…

Уже через полчаса о происшествии знала вся база, а через час я стоял в кабинете коменданта, где восседал Грилл.

Он был как всегда пьян, однако еще не успел дойти до своей обычной кондиции. Он пучил на меня глаза и орал, брызжа слюной: «Не позволю! Вы хоть понимаете, что сделали? Это трибунал! Ваше место среди «Падших» и…»

– Я в своем праве, – спокойно заявил я, – воитель Калил оскорбил меня, потребовав отдать мое оружие.

– И что? – гневно воскликнул Грилл.

– Нет оскорбления хуже, чем требовать от дворянина отдать шапру. Такое позволительно только лорду-сюзерену, но никак не жалкому простомордому, – ответил я и поглядел в лицо Гриллу. – Вы ведь знаете об этом?

Вопрос был с подвохом, и, конечно же, Грилл был в курсе. А еще я очень жирно намекнул ему, что он тоже является обычным простомордым, таким же, как Калил. Он это понял, что читалось в его взгляде, полном злобы и ярости.

– Вы можете быть свободны, – процедил он.

Я четко развернулся на каблуках, покинул его кабинет и больше ни разу с Гриллом не встречался. Во всяком случае, в том кабинете.

Через какое-то время все устаканилось. Мне казалось, все забыли об этом инциденте, что не могло меня не радовать.