– Зачем вы вообще меня «усыновили»?

Я, сжимая в руках бумажную копию своего договора, вылетел в коридор. Дверь за моей спиной с тихим шелестом закрылась. Сдержав порыв раздолбать дверь и вывалить на Джова накопившиеся, я направился к лифтам. Только когда двери за моей спиной закрылись, я обнаружил, как мой протез смял инфопланшет с договором, выгибая его в обратную сторону.

Питер Джов – мой официальный опекун от корпорации. Все же я не считаюсь взрослым, до установки первого импланта или до достижения 20-летнего возраста у меня должен быть опекун, который будет нести за меня ответственность. В том же законе прописывалось, что детям противозаконно устанавливать импланты без их согласия.

Изначально моим опекуном должен был стать какой-то мелкий сошка из сотрудников корпорации. Но Джов зачем-то вызвался меня «усыновить». Не знаю, на*ра я ему нужен, но явно очередные корпоративные игры, от которых я не смог отвертеться. Так я лишился законного опекуна, который должен был ввести меня в жизнь ночного города.

Джов на эту роль совершенно не подходит, даже вояка из группы быстрого реагирования подошел бы лучше, чем вечно занятый и не отвечающий на звонки служка. А Джов был именно таким. Он уже 50 лет держится за свое место и не собирается подыхать ни от старости, ни от внезапного покушения. Вот уж действительно человек соответствует своей фамилии – Jove (Юпитер).

Сегодня я решил разобраться насчет возможностей заработка. Договор я читал полностью при заключении и даже несколько раз вносил и убирал пункты. Так что знал я его дословно. Но кто же знал, что мое обязательство, благодаря которому при окончании обучения я обязан устроиться работать в «Травма Тим», свяжет меня по рукам и ногам.

Оказалось, что согласно условиям моего контракта на обучение в медцентре, я не могу работать нигде, кроме дочерних компаний «Травмы». В случае нарушения этих условий или отказа от обучения, оно считается завершённым, и я обязан устроиться в корпорацию. И это только основные положения контракта. Есть ещё много подпунктов, которые предусматривают более мелкие штрафы, такие как отказ от оплаты обучения или потеря части привилегий.

Все бы было хорошо, живи я в идеальном мире, но есть НО — меня никуда не берут! И это с моими оценками и портфолио! Со слов друзей, всех платников так или иначе никуда не возьмут. «Травма тим» — чрезвычайно закрытая корпорация, в которую, чтобы попасть, нужно очень постараться.

Это особенно видно на медтехниках — бойцах корпорации, которые летают на вызовы. Если вчитаться в контракт, можно заметить, что они получают статус корпоративного сотрудника только после 5 лет стажа. В отличие от детей сотрудников, которые имеют этот статус после окончания частной корпоративной школы.

И как мне прикажете зарабатывать? После этой тупой авантюры я на мели, так как аванса мне никто не давал. Хотя... Не додумайся я предложить свои услуги этому... непонятному типу, может быть, я бы до сих пор лежал в том лифте с пробитой башкой. А может, мне хватит средств? Все же у меня не очень много нужд. Питание, ремонт импланта, покупка информации из сети, расходники... Ладно! Много у меня нужд.

Пойти устроиться на завод, что ли? Там же пиздец с графиком, да и хер я устроюсь со своими ногами. Получи такую травму в прошлом мире, мне бы дали инвалидность и выплаты, а здесь — держи рекомендацию по имплантам-протезам.

Терзаемый грустными мыслями, я вошел в нашу «Лабораторию». Небольшая комната, арендованная у Медцентра на нижних этажах здания. Довольно тёмное и не обставленное пространство без окон с множеством компьютеров, серверов и несколькими рабочими зонами. Изначально оно задумывалось как общая мастерская, где мы могли бы собираться вместе и выполнять задачи, поставленные перед нами Медцентром. Такая «большая парта», где группа «школьников» делают лабораторную работу.

Из-за формы образования, которое дает Медцентр, большая часть обучения идет через лабораторные и предоставления отчетов. Мне даже кажется, что таким образом «Травма Тим» получает практически бесплатные исследовательские группы, пусть и не самого высокого уровня, но нам что-то серьезное и не поручают.

Мы довольно часто проверяем теории, изучаем присланные материалы, при помощи начальных данных составляем новую теорию, а потом ее тоже проверяем, наблюдаем за долгими экспериментами, сравниваем работы других подобных групп. Порой даже помогаем в разработке нового импланта в качестве батрака на рутинных задачах. И все это потом обязательно отображаем в отчете, который принимает молчаливый ИИ Медцентра.

Жаль, что за такое «обучение» нам не платят, это мы платим Травме за аренду и знания. Я постучал пальцами по столу в раздумьях и еще раз проверил раздел заданий, где мы разбираем задачи на всех. Он пустовал. Кто-то забыл распределить задачу? Я пробежал глазами по ящику писем и проверил код, который сам же и писал полмесяца назад – пусто. Внезапно свет в комнате включился, а я зажмурился от внезапного перепада яркости.

– Привет, Бурон, что ты здесь делаешь? – Раздался приятный женский голос.

– Добрый вечер, Кейт, где задачи? Ты за аренду не заплатила? Где вообще все?

– Так выходной, сегодня никто не работает, особенно в 11 вечера.

– А задачи?

– Нету, у нас и так сдача на 100%.

– Точно... – я замолчал, тупо пялясь в экран.

Кейт занималась своими делами, а я пребывал в глубокой задумчивости, погружаясь всё глубже в свои мрачные мысли. В один момент шаги за моей спиной остановились. Видимо, мои мысли настолько легко читались на лице, что даже довольно равнодушная Кейтлин задала вопрос: