Подробностей он накидал множество, и хотя я не могу сказать спасибо за такой способ преподавания, он надёжно закрепляет основные правила работы рипера. Теперь я всегда буду проверять, где, как и в каком состоянии находится имплант. И, скорее всего, я откажусь принимать ретроградов.

Всё же проводить обследования человеческого тела для оценки его состояния — занятие не из приятных. А эти люди даже от сканирования откажутся, зато новую железную печень или золотой хер старики поставят.

«Бычьи легкие», хе-хе, этот имплант увеличивает выработку феромонов. Зачем старику такие лёгкие?

Я подошёл к риперсокому креслу, покрытому пластиковым пакетом, и плюхнулся на него.

*Пчхи* Вытерев рукавом сопли, я еще раз посмотрел, куда сел. Креслу явно лет двадцать, а то и все тридцать, в нем даже нет разъемов для подключения пациента. Учитывая, что в прошлом доступность технологий была на порядок выше, чем сейчас, это кресло сделано во времена датакраша. Хм...

– ГРЭГ! Вы вниз спускались?

– НЕТ! Тебя ждали.

– То есть совсем ничего не делали?

– Ты не ори, а поднимись ко мне.

Грэг рассказал, что сразу после получения документов на дом они обратились в клининговую компанию, поскольку существовала высокая вероятность того, что под напольной плиткой можно обнаружить тело. В итоге въезжали в абсолютно чистый дом. Кэйт, как владельцу, было всё равно, заберут ли клинеры что-то из вещей бандитов, — меньше хлопот.

Всё, что находилось в подвале, либо было оставлено клининговой компанией, либо принадлежало Грэгу или Аде, которая решила переехать сюда. Что касается кресла, то его купила Кэйт специально для меня.

– Но в этом чертовом кресле нет разъемов!

– Нет? Тогда ищи лучше, у кресла есть своя точка в сети.

Я в недоумении наклонил голову. Никогда раньше я не замечал за своим приятелем таких глубоких познаний о сети.

– Грэг, я чего-то о тебе не знаю?

– Ты о чем?

Почувствовав, как моя дека отключилась, я попросил:

– Если ты связан с вуду, я не обижусь, но в следующий раз предупреждай, когда будешь пытаться лезть мне в голову.

– Угу... – буркнул парень и продолжил малевать потолок.

Пока я лишь осторожно исследовал окружающую сеть, но уже заметил множество символов, которыми она была заполнена. Я смог идентифицировать их как символы вуду. Они мелькали передо мной, словно иконки программ в основной городской сети, вызывая рябь в моих ещё не привыкших глазах.

Наведя справки, я узнал, что Пасифику частично строят мигранты с Гаити, и для них использование подобных символов вполне естественно. Однако я не предполагал, что на Гаити настолько активно развивается работа с сетью. Учитывая, что вокруг так много религиозных символов, я не удивлюсь, если сеть смешалась с их верованиями.

М-да, противники опасные. Только вот Грэг не показывает, что связан со своей братией из Пасифики. Хотя, если учесть, что на этот дом навел Кэйт именно Грэг, какие-то связи остались. Надеюсь, не окажется, что его изгнали из их религиозного братства.

Интересно, а в Калифорнии запрещены секты?

Чуть позже меня, копающегося в сети и изучающего традиции вуду, нашла Кэйт. Она спустилась со второго этажа и облокотилась на стену, изучая меня, смотрящего перед собой и бормочущего что-то типа: «...интересно, интересно, а есть подобное... нет? Тогда собака. Да, собака. Гаитянские псы, хе-хе».

– Бурон.

– А? Еще раз привет, Кэйт, я сейчас закончу и начну.

– Я тебя не для этого вытащила из медцентра, а ну живо взял и установил панели на всю стену!

– Да я рипер! – Воскликнул я, возмущённо развернувшись на стуле в сторону начальницы. – Я должен чинить людей!

– Я твой начальник, и я сейчас знаю, что ты должен ставить панели. Живо бери и обклеивай стену!

С панелями на плечах я был выпихнут на первый этаж к Грэгу и получил файл-модель с планом работ. Настроение было испорчено, и я из вредности начал бубнить под нос на русском.

– Начальник сказал работать, Джамшут будет работать, а иначе начальник не даст Джамшуту денег, и Джамшуту придется их из начальника выбивать.

– Я всё слышу!

– Чёртов переводчик!

***

– Ваши показатели не стабильны. – Раздался холодный женский синтетический голос.

В руках натянулась резинка, которая ещё сильнее сдавила правую ногу. В тёмной комнате, заваленной старым хламом, горела только аварийная красная лампа. Из глубины помещения доносилось тяжёлое сопение и стоны.