Прошло несколько месяцев, и моя магия в основном оставалась болезненно недосягаема. Когда-то мне, как самой стихии, удавалось черпать из самых глубин. Но теперь, после крушения у Шрама, магии с трудом удавалось хотя бы коснуться. С другой стороны, с тех пор я поняла: чтобы стать идеальной рабыней, магия не нужна. Я и так научилась быть именно той, кого хотели видеть мужчины.

Лорд Фаримов улыбнулся мне. В любых других обстоятельствах его улыбку можно было бы назвать приятной. Привлекательный мужчина, волосы песочного цвета с проседью, открытое лицо. Возможно, будь я кем-то другим, а не той, кем притворялась сейчас, я сочла бы этого человека добрым.

Но я не была кем-то другим. Я была рабыней. И Фаримов действительно относился ко мне по-доброму – в том же смысле, в каком хозяин относится к послушной собаке. Даже самые милые люди считают нужным воспитывать своих собак и исправлять их нежелательное поведение. Мое поведение в исправлении не нуждалось, и когда я появилась перед господином с тарелкой ягод, то получила в ответ доброжелательную улыбку.

– Отлично, Роза, – похвалил он.

Роза. Так меня называли последние две недели. Я смущенно наклонила голову, заправляя прядь гладких каштановых волос за ухо. Выпрямляясь, краем глаза поймала свое отражение в зеркале.

На меня взглянуло совершенно незнакомое лицо, хотя, присмотревшись повнимательнее, я могла заметить следы внешности, которую получила при рождении. Исчезли пятна на коже – теперь ее покрывал ровный песочный загар. Волосы стали темно-каштановыми, из них пропали серебристые пряди. Шрамов как не бывало. Губы стали чуть полнее, нос уже, более покатый лоб. Я, но… не я. Прежними остались лишь глаза: один – серебристый, другой – зеленый. Глаза, как говорил Ишка, невозможно скрыть иллюзиями, даже с помощью сильнейших зелий фейри, которые он позаимствовал в Эла-Даре.

Но ни одна иллюзия не идеальна, и ни одна иллюзия не может длиться вечно. Я носила это лицо слишком долго. Каждый раз, поймав свое отражение, я ожидала увидеть привычную пятнистую кожу.

Мне нужно было уйти отсюда уже несколько дней назад. Но каждый раз, когда визит фейри к их треллианским союзникам откладывался, в голове появлялась одна мысль: «Я здесь слишком долго, чтобы сейчас сдаваться!» И я решала, что иллюзии придется продержаться еще немного.

В ожидании этой встречи я провела в поместье несколько недель, наблюдая за укладом жизни.

Нахмурясь, Фаримов бросил взгляд на ягоды. Накрытые столы выглядели внушительно: цветы, фрукты, мясо и сыры. Служанки сновали по комнате, поправляя детали обстановки.

– Вот не знаю, фейри любят фрукты? – размышлял лорд Фаримов, ни к кому, в частности, не обращаясь. – Мне доводилось слышать, что они едят только живую плоть. Может быть, следовало подать что-то… поживее.

Я представила, как Ишка пожирает кого-то живьем, и едва не рассмеялась. Ему с трудом удавалось скрывать отвращение при одной мысли о поедании чего-то, некогда способного двигаться.

– Как им может не понравиться? – вслух произнесла я. – Выглядит великолепно. И очень тонко придумано – предложить лучшие продукты из каждого региона Треллианской империи. Блестящая идея и пир, достойный королей, милорд.

Фаримов слегка надулся от гордости. Ему польстило, что я заметила, как тщательно он подобрал меню. Не заметить было невозможно. «Лучшее из каждого региона Треллианской империи» на самом деле означало «лучшее из всего, что Трелл украл у покоренных им народов». Посреди стола лежали низеринские кровавые абрикосы, рядом с вазой лазурно-голубых цветов из Дералина.

Мой взгляд задержался на цветах слишком надолго. В сознании промелькнул непрошеный образ: мы с Максом сидим вдвоем под ночным небом треллианских равнин, и у него в руках точно такой же цветок. В ту ночь я впервые поцеловала его. В ту ночь я позволила себе упасть в его объятия.

А сейчас он…

– Господин! – В дверях появилась взволнованная служанка. – Прибыли посланники фейри.

Этих фейри я еще не встречала. Война шла уже несколько месяцев, и неудивительно, если бы я знала многих в лицо, но гораздо чаще моими противниками оказывались треллианцы и их рабы. Две женщины отличались странной, неземной красотой – я успела понять, что подобная красота встречается только среди их народа. Темные пряди одной каскадом рассыпались по плечам, отливая в лучах света синевой. Прямые светлые волосы второй, повыше ростом, ниспадали до талии, а ее острые скулы и пронзительный взгляд золотистых глаз о ком-то мне напоминали.

Иногда было почти забавно наблюдать за отношениями между треллианцами и фейри. Треллианским лордам отчаянно хотелось доказать свое могущество всему миру, и им безмерно льстило, что фейри вышли из долгого, растянувшегося на несколько сотен лет отшельничества только для того, чтобы немедленно предложить им союз. Почти бессмертная раса выбрала их в качестве единственных партнеров среди людей – что могло потешить эго сильнее? Глупо. Ишка много рассказывал о короле фейри и его желании уничтожить человечество. Рано или поздно, как только нужда в треллианцах отпадет, им тоже придет конец. Но пока треллианцы обеспечат численность, которой не хватает фейри, и будут, спотыкаясь, прокладывать им путь.