К моему возвращению в «Полигон» народ уже собрался на первом этаже в кафетерии и ждал, сидя за столиками. Уж не знаю, обсуждали ли они меня во время моего отсутствия и какие эпитеты при обсуждении использовали, но факту возвращения «блудного попугая» явно обрадовались. Пацаны и Олег помогли мне загрузить в багажник ещё с вечера собранные на вывоз остатки оружейных ништяков из нашего магазина. Думается мне, что и тактические кобуры к разным пистолетам, и активные стрелковые наушники, и стрелковые же очки — всё это не будет лишним в будущем. И для личного использования, и для обмена или продажи.

Покидать привычное и обжитое место, скажу прямо, жутковато. Но Маша перед тем, как уехать, сказала всё правильно: «Полигон» на роль постоянного убежища подходит плохо. Это, увы, та самая «комфортабельная сраная бетонная коробка». В которой, в связи с серьёзным увеличением количества едоков, уже почти не осталось запасов продовольствия. И расход «горючки» увеличился, и жить тут вдевятером на постоянной основе — тупо негде. Койко-места для такого количества жильцов — отсутствуют. В общем, как ни крути, а «приходится менять точку»…

Перед тем, как сесть за руль, отключил блокировку входных дверей и белым маркером прямо на тонированном стекле написал: «Открыто! Но внутри уже ничего нет!». Жалко будет, если кто-нибудь сдуру полезет поживиться, да первым делом грохнет чем-нибудь вроде тарана по дверям из толстого закаленного тонированного стекла. После этого вход уже ничем не перекрыть, разве что баррикаду в дверях строить… Но это уже паллиатив* бестолковый получится, изначальной прочности и надежности не будет. А так — пусть стоит. Может, ещё и пригодится кому-то. Не исключаю, что и мне самому. Мало ли, как жизнь сложится…

*Паллиатив — полумера, действие или мера, не обеспечивающее решения проблемы, а только временно облегчающее ситуацию.

Забрался в кабину, потыкал пальцами по экрану смартфона, вгоняя в оффлайн-карту координаты загадочной базы «Балтика». В очередной раз мысленно поставил себе «пять с плюсом» за предусмотрительность. Правильная была мысль в первую ночь, пока еще Интернет работал — накачать побольше не требующих мобильной сети карт. А то бы вычислял сейчас координаты по атласу… А то и по глобусу…

Катя снова сидела рядом, сжимая в руках сувенирного плюшевого мишку в футболке с логотипом нашего «Полигона». Раньше этот топтыгин рядом с кассовым аппаратом в магазине сидел, а теперь, гляжу, нашел себе хозяйку. Лида, тоже устроилась на том же месте — у двери, и сейчас укачивала Кирюшу, что-то ему тихонечко напевая. В зеркале заднего вида мелькали остальные: Олег, Надежда Семёновна придерживающая сложенную коляску, Миша с Колей подростки-братья, и третий паренёк, так и молчавший с самого момента нашей первой встречи в «Оазисе». Я даже имени его не знаю. И, есть у меня подозрение, что и остальные — тоже.

— Смотрите! — ткнул пальцем в окно Миша.

Над автостоянкой «Оазиса» кружила огромная, гигантская просто стая ворон. Чёрные птицы садились на что-то, что ещё недавно было людьми. М-да… «У нас воронка», блядь…

Я лишь притопил педаль газа.

Жуткое, будто с картин «Туркестанской серии» Верещагина сошедшее зрелище, похоже, крепко приложило нас всех. В салоне микроавтобуса царила тишина, прерываемая лишь негромким сопением спавшего на руках Лидии Кирюши. Катя, прижавшись плечом ко мне, нервно теребила в руках медвежонка. Остальные будто прилипли к окнам. Да, снаружи было на что поглядеть, но не могу сказать, что зрелище это было приятным.

«Соболь» медленно двигался по КАДу, объезжая брошенные машины. Я мысленно благодарил судьбу за то, что эпидемия вспыхнула поздно вечером, уже после «вечернего разъезда», когда все дружно ломятся с работы домой. Дорога не была забита до отказа, как в час пик, но следы хаоса виднелись повсюду: перевернутые и просто разбитые грузовики, автобусы и легковушки, смятые ограждения, мгновенно «зацветающие» ржавчиной остовы сгоревших автомобилей и чёрные жирные пятна пожаров на асфальте. Время от времени ветер выносил на трассу облака пепла, смешанного с дымом от ещё тлеющих где-то вдали зданий.

— Вон там… — Катя указала на груду искореженного металла, в которую превратились два сцепившихся на полном ходу «дальнобоя», перекрывавшую разом все полосы. — Как же мы это объезжать-то будем?

Я лишь кивнул, вижу, мол, сбросил скорость и осторожно прижал микроавтобус к внешнему отбойнику. «Соболь» съехал на обочину, практически чиркая правым бортом по ограждению. Сидевшая у двери Лидия испуганно вскрикнула, но тут же приложила ко рту левую ладонь. Младенец, к счастью, не проснулся и не заплакал.