Шрифт:
– Сара, ты меня слышишь? Мне очень жаль.
Сара выдохнула:
– Ты будешь выглядеть полной дурой, когда поймешь, какую ошибку вы совершили. Очевидно, что это не он. Зачем папе ночевать в отеле в двух минутах езды от собственного дома? Вряд ли у него был роман.
– Мне жаль…
– Хватит твердить одно и то же! Перестань извиняться передо мной. Ступай и найди настоящую семью своего покойника, кем бы он ни был. И узнай, почему он забронировал номер на имя отца, если сможешь.
– Номер бронировали на другое имя. Мы установили личность по отпечаткам пальцев, Сара. Я тоже не могу поверить. Знаю, что папа ненавидел меня, но…
Сара резко вскинула глаза:
– Ненавидел? Тэсс, он гордился тобой! Если уж на то пошло, он ненавидел себя за то, что не смог стать таким, как ты хотела. Ты напоминала отцу, что давным-давно в нем тоже было что-то хорошее.
Тэсс откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула:
– Я думала, он стыдится меня. Не знаю, что сказать…
Сара увидела, что на глазах у сестры выступили слезы.
– Ты правда уверена, что это он? – спросила девушка. – Думаешь, его больше нет?
Тэсс кивнула, и по ее щекам потекли слезы. Она была благодарна Освальду за разрешение поговорить без записи, аргументировав просьбу тем, что это не официальный допрос. Сара имела право узнать о гибели отца в ходе деликатной беседы. Правда заключалась в том, что Тэсс понимала: никого, ближе младшей сестры, у нее не осталось.
– Можно я позвоню Маку? Он должен сообщить Уэсу и Гейбу. Всё. Мы теперь одни.
Сара с трудом произносила слова. Ей было тяжело думать и даже дышать. Папа? Погиб? Невозможно! Но разве Тэсс сказала бы ей, если бы не была уверена? Или это уловка, чтобы застигнуть Сару врасплох? Девушка уже больше суток томилась в камере. Уэйн Кастро велел в ответ на все вопросы твердить только: «Без комментариев». Оказывается, пока Сара сидела за решеткой, изучая трещины на потолке, ее папа погиб.
– Мы теперь одни, – повторила она, вдруг осознав, что ее жизнь стала такой же одинокой, как у Тэсс. – Семья осиротела.
Глава 35
Тэсс проводила Сару в туалет и постояла снаружи, чтобы дать сестре время уединиться и прийти в себя. Поскольку причастность Сары к стрельбе в отеле полностью исключалась, Тэсс могла попросить начальство не продлевать арест и выпустить девушку без предъявления обвинений. Но пока Освальд старался создать видимость, что между третьим убийством и двумя предыдущими нет никакой связи, попытки освободить Сару, скорее всего, были обречены на провал. Тем не менее сестру следовало вызволить как можно скорее, чтобы в худший момент ее жизни девушку поддержала семья.
Сара появилась спустя пять минут. Ее мокрое лицо блестело от слез, однако выглядела она решительной.
– Пообещай найти того, кто убил нашего… – Сара посмотрела по сторонам, вспомнив, что в коридоре их могут подслушать. – Моего папу. И я должна знать, связана ли его смерть с убийством тех парней и с тем, что мы…
Тэсс прервала Сару, прежде чем та успела сказать что-то компрометирующее. Она взяла сестру за руку и быстро отвела в камеру предварительного заключения, где не было посторонних ушей.
– Мы разберемся, я обещаю.
– Тогда отпусти меня, – попросила Сара, обхватив руками голову и положив локти на стол. – Перестань притворяться, что я виновна в убийстве, и тогда я тебе помогу. Пожалуйста, Тэсс, давай объединим усилия.
– Тебя выпустят. Я сообщила старшему инспектору, что сомневаюсь в твоей причастности. Он продлил твой арест из политических соображений. Чтобы общественность решила, что три убийства не связаны между собой. Ты застряла здесь для отвода глаз. Чтобы жители Брайтона не кричали о том, будто по улицам разгуливает серийный убийца.
Сара вздохнула и подняла голову:
– Я сожалею, Тэсс. Ты знаешь об этом?
В голосе сестры послышалась печаль. Когда девушка взглянула на настенные часы, инспектора Фокс охватило ужасное предчувствие.
– Сожалеешь о чем? – уточнила она с предупреждающими нотками в голосе. – Сара!
– О том, что судьба нас развела. О том, что твоя жизнь будет всегда подчиняться глупым правилам и порядкам. О том, что ни я, ни папа не смогли стать такими, как ты мечтала. Я не хочу втягивать тебя в неприятности или лишать работы, но я не принадлежу к твоему миру и не могу сидеть в камере, пока убийца отца находится на свободе ради того, чтобы обожаемая публика пребывала в блаженном неведении. Понимаешь?