Маэстро намекнул, что одно небольшое усилие — и собственником этого жилья могу стать я. А могу получить и гораздо, гораздо больше. Например, отгрохать себе такой коттедж, что Даниил Петрович помрёт от зависти. Всё, что нужно сделать — перестать стесняться и начать уже гнуть людей под свои желания.

Я даже не пытался делать вид, что мне это интересно. Потому что интересно — было. К двадцати семи годам я уже хорошо понимал, что, горбатясь на ниве аквариумистики, выше аренды я не поднимусь. Копить, конечно, было можно, однако рано или поздно всегда наступал такой момент, когда приходилось обнулять счета и покупать дошик с кофе три-в-одном. А когда Никита начинал втирать нам, что у нас зарплата гораздо выше средней по Смоленску, хотелось утопить его в ближайшем аквариуме.

Маэстро понравилось выражение моего лица, когда я задумался, и он похлопал меня по плечу.

— Очень скоро ты научишься смотреть на так называемый реальный мир правильно.

— Правильно — это как?

— Как на песочницу для детей, естественно. В ней могут разворачиваться самые разные сцены. Возносятся и рушатся дома, ездят автомобили, иногда случаются самые настоящие войны… Но всё это — лишь песочница для детей. Ветер, дождь и алкоголики разрушат всё, что они построят, а про свои сражения они и сами забудут сразу, как только хоть немного повзрослеют. Столь ли уж велика трагедия, если взять у одного из них игрушку?

— Ну… если малыш при этом расстроится, то — такое себе.

— Что ж, у этого малыша будет шанс вырасти и стать таким же, как ты.

Внешне я хмыкнул. Внутренне — поморщился. Маэстро рассуждал примерно как профессиональный вор, которому тюрьма — дом родной. Работать западло, воровать — почётно. Людей не жалко, если у них проблемы — пусть сами воровать идут, а у своих я воровать не буду, не крыса.

Как по мне, у любой подобной философии был лишь один, зато терминальный изъян: она не учитывала того, что если все люди поголовно пойдут по этому пути, то человечество просто сдохнет в кратчайшие сроки. Потому что, как раковая опухоль, вор может процветать только на нормальной человеческой плоти.

Но ни воры, ни Маэстро такого варианта не рассматривали. Они смотрели на себя, как на аристократию. Меньшинство, наделённое властью стричь шерсть, выдаивать молоко и забивать на мясо.

— Отдохни, — напутствовал Маэстро. — Скоро я зайду к тебе. Не надо провожать.

Он вышел сквозь входную дверь. Я тут же приник к ней и прислушался. В подъезде Маэстро что-то негромко сказал и получил тихий ответ. Из чего я сделал вывод, что под дверью дежурит пожиратель.

Вряд ли попытается меня убить, если я выйду, но следить прицепится. А покинуть квартиру в реальном мире нельзя, потому что она, мать её, опечатана. И любой сосед, заметив порванную бумажку, может куда-нибудь сигнализировать.

Я прошёлся по своему новому жилищу. Вряд ли здесь кто-то основательно жил, скорее, сдавали, причём, посуточно. Кровать больше, чем логично ставить в однушке. Никаких личных вещей. Чистый отключенный холодильник. В шкафчиках кухни разношёрстные продукты быстрого употребления, посуды — самый минимум.

Я нашёл кастрюльку и гречку в пакетиках. Обнаружил соль и даже банку тушёнки.

— А жизнь-то налаживается, — заметил вслух.

Вода из крана текла. Смоленская, невкусная и неполезная, но всё-таки вода.

Как только я поставил варить гречку, пришло странное чувство: что не один.

Будучи уже более-менее опытным видящим, я сразу скользнул взглядом в призрачный мир и обнаружил пустышку. Того самого, которому велел подойти, как только окажусь в одиночестве.

— Как вошёл? — спросил я у него.

Уже усвоил, что в общении с пустышками, как и с чатом джипити, использовать вежливые формулировки — только сервера перегружать.

Пустышка указал пальцем на стену. Отлично. Всё-таки эти ребята считывали не только слова, но понимали желание более детально. Изольда была права. Недостаточно было подойти ко мне, когда я буду один, надо было ещё исполнить это так, чтобы никто не заметил. И пустышка исполнил. Вошёл через соседний подъезд, а дальше — сквозь стены.

— Мне нужна связь с друзьями, — сказал я задумчиво. — Будем гонять тебя туда-сюда — быстро спалимся. Погоди-ка.

Я ушёл в комнату и нашёл там на письменном столе одинокий маркер. Переместился вместе с ним в призрачный мир и вернулся к пустышке.

— Повернись.

На футболке мужика я изобразил адрес и подписал: «Мне нужен телефон». Подождал секунд пятнадцать. Надпись не исчезала.

— Так много вопросов, так мало ответов, — вздохнул я. — Да и пофигу. Сейчас ты пойдёшь к отелю «Мегасфера». Внутрь зайти не сможешь, стой снаружи, пока к тебе не подойдёт кто-то из видящих. Покажешь надпись.

Пустышка кивнул. Я поморщился. Конечно, идиотизм посылать через весь город человека, на котором буквально написано тайное послание. Но, как я успел понять, этот конкретный экземпляр почему-то не мог говорить. Может, при жизни был немым, кто его знает. Повезло так повезло.

— Погоди ещё, — велел я.

В прихожей на вешалке обнаружилась чья-то куртка из кожзама. Я перетащил в призрачный мир и её. Накинул на пустышку.

— Красавец, — прокомментировал результат своих трудов по маскировке. — Увидишь пожирателей или Маэстро — уходи. Не вздумай им попадаться. Вопросы есть? Вопросов нет. Пошёл.