На основе саг можно выявить некоторые свойства, присущие родовой знати в ту эпоху, а подчас еще и в XIII в. Особенно интересно сочетание «постов» или «должностей», которые давали реальную власть, – характер владений и хозяйства знати, ее имущественные возможности и методы приращения собственности.

В Скандинавии достаточно долго не применялись титулы, а если они и встречаются, обычно в материалах после ХII – ХIII вв., то принадлежат приезжим аристократам. Нет в сагах и обобщенного термина «власть» или «люди власти», «знать». Слово «адель» (a?el), т. е. знатный, которым позднее обозначали высшее сословие, примерно с XIV в. – «дворянство», в этом смысле еще не употреблялось, видимо, не было востребовано жизнью. Однако вряд ли стоит считать случайностью то, что островок на озере Меларен, где располагалась резиденция одного из малых конунгов свеев, назывался Адельсё (Adelso, Остров знатных). И вспомним, что именно эти конунги и их «префекты» оказывали покровительство Ансгарию в его миссии в раннем городе Бирка, на одноименном острове, расположенном по соседству с Адельсё [1138] .

Чтобы сразу же дать понять, что речь идет о примечательном персонаже, называют имя его отца, часто и матери, иногда других предков или близких родичей, а также место, где расположены его семейные владения. А родословия некоторых знатных персонажей саги занимают несколько строк, например: «Алов, жена херсира Клюппа, была дочерью Асбьёрна и сестрой Железного Снегги с севера из Ирьяра, а Асбьёрн был братом Хрейдара, отца Стюркара, отца Эйндриди, отца Эйнара Брюхотряса» [1139] ; последний, как мы уже знаем, в своем округе был предводителем бондов. Этого было вполне достаточно для окружающих, чтобы решить, к какой социальной категории человек принадлежит, поскольку знать в отнюдь не богатой Скандинавии была тогда немногочисленной, всего по несколько десятков знатных родов на страну, так что люди знали своих аристократов поименно.

Обычно знатных людей эпохи викингов именовали хёвдингами («высокородный» [человек] и, одновременно, «вождь», «предводитель») [1140] . Иногда синонимом этого наименования служил термин «стурман» («большой человек», «начальник», «богатый человек»), хотя здесь были и известные, впрочем довольно тонкие различия. Несомненно, что по объему власти, по имущественному состоянию и по общественному авторитету знать не была однородной. Но на основе саг выделить из состава правящей элиты можно только самую высшую ее группу – тех, кто занимал значимые посты в обществе людей саги.

Хёвдинги были влиятельными людьми, даже не имея какой-либо (выборной) должности. Но в сагах они обычно выступают как главы тингов – лагманы, главы капищ – годи, правители бывших племенных областей – ярлы, наконец, правители политических образований, возникших на месте племенных союзов, – вожди или малые короли. Такие люди обладали не только влиянием, но и непосредственной властью.

Обладание этими постами и выполнение связанных с ними функций играли большую роль в период сложения единых государств, затем в той или иной мере сохранили свои роли в центральном и, особенно, местном управлении.

Знатное происхождение, не говоря уже о «звании» годи, лагмана, тем более ярла и т. д., если его имел кто-либо из членов данного семейства, служили лучшей «визитной карточкой» для мужчин и женщин, лучшим приданым для девиц и рекомендацией для юношей, особенно при первом знакомстве. Во всяком случае, если юноше, который еще не имел всем известных личных заслуг, надо было представляться незнакомому влиятельному лицу, желая, например, поступить к нему на службу, то он, как сказано выше, называл имя, звание, расположение усадьбы отца, а то и деда. Знатность рода неизменно принималась во внимание.

Большинство представителей родовой знати были богатыми (для своего места и времени) людьми. Знатные люди огораживали свои дворы, которых нередко было несколько, земляными укреплениями («Сага об Олаве Святом», гл. LXXXII). Они имели дружинников или охранников, множество родичей, свояков и клиентов. О подобных людях в сагах говорилось, например, так: «Снорри выезжает из дому по делу с 14 спутниками. Все со своими отрядами» [1141] . Знатные люди могли позволить себе иметь «отборных провожатых». Вассалы и дружинники знатного человека также вели себя высокомерно и тем более заносчиво, чем выше был статус их патрона, который заботился о преданных ему «своих» людях. Так, некий Торольв, став «провожатым» хёвдинга Кольбейна, «был изрядно спесив и тщеславен»; впоследствии заботливый покровитель подыскал ему жену [1142] .

Хёвдинг мог иметь при себе и больше сопровождающих, до 20 и более человек [1143] . Встречается даже упоминание о том, что дружина (или весь состав сопровождающих?) знатного лица включала до 60 человек [1144] . Если богатый и родовитый человек устраивает пир, то он приглашает на него «других вождей и могущественных бондов [1145] , и все приезжают с дружинниками и домочадцами. Если такой человек отправляется на тинг, то приводит с собой не только дружину, но и «массу сильных людей… для поддержания [своего] права» [1146] .

Так, известный своими жестокими безобразиями Стюр, который «многих убивал и ни за кого не платил виру», «держал при себе много народа» [1147] . Во многом благодаря этому он стал первым хёвдингом округи и вместе с «лучшими бондами» провел через тинг известный закон об использовании личного тавра для клеймения скота. В довершение всего Стюр стал еще и главой одного из годордов [1148] . Правда, в конце концов бонды его убили (сражение 1007/1008 г.). Но здесь важно то, что жестокое отношение к простым бондам, пусть и соседям, было одним из методов поведения некоторых представителей высших кругов общества.