Отношение скандинавов, с их патриархальными нравами, к гостям лучше всего может охарактеризовать цитата из Рюриковича по происхождению, великого князя Киевского Владимира Мономаха: «Чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли или знатный, или посол; если не можете почтить его подарком – то пищей и питьем: ибо они, проходя, прославят человека по всем землям, или добрым, или злым» [272] .

Неудивительно, что у скандинавов повсеместно было принято гостевание. В вечер накануне Нового года «люди по древнему обычаю» варили брагу и подносили ее домочадцам и гостям в «питьевых горшках» [273] . В случае какого-либо торжества в зажиточных и, особенно, богатых гардах было принято приглашать на гостевание родичей, друзей, нужных людей – на срок две недели и более, а в некоторых случаях на целую зиму или на все лето [274] , причем с целой свитой из нескольких десятков человек [275] . Гостевали и на праздник дис – богинь плодородия, и по другим поводам.

Навещали друг друга родичи и свояки, получали приглашение погостить и принять участие в застолье друзья, соседи, добрые знакомые. По обычному приглашению в гости полагалось приезжать на «три ночи» (как говорилось выше, скандинавы отсчитывали сутки по числу ночей, а годы – по числу зим, т. е. по самым тяжелым и опасным временам суток и года [276] ). Приезжали с сопровождающими, с членами семьи и/или спутниками из числа челяди и соседей. Например, Снорри Годи едет в гости с восемью сопровождающими («сам девятый») [277] . А Хёрд ехал к Иллуги с двадцатью четырьмя людьми («Сага о Хёрде и островитянах»), и «пиво лилось там рекой всю зиму» (!) [278] . Когда в «Саге о людях из Лососьей Долины» брат пригласил сестру погостить у него с девятью спутниками, она обиделась и отказалась, говоря: «Не знала, что он такой ничтожный человек». После этого другой ее брат выехал ей навстречу со всеми своими людьми и принял ее с многими спутниками, которых она пожелала взять с собой [279] .

Длительные гостевания зависели от погоды. С началом «зимних ночей» (вторая половина октября) разъезды были затруднены плохими погодными условиями, поэтому гостевания растягивались до полугода (между сезонами мореплавания), в крайних случаях – по году. Но и обычное гостевание в три дня недешево обходилось хозяевам, так что угощение было вполне будничным: кислое молоко, похлебка, каша, хлеб, брага, пиво; подавали, правда, и мясо. На таких встречах во время застолья пили за предков и богов [280] . Фритьоф Смелый гостил у малого короля Ангантира «целую зиму» вместе со своими людьми.

Скандинавы очень ценили содержательную, умную, неторопливую беседу, которая составляла одну из самых привлекательных сторон гостевания и нашла отражение в стихах скальдов [281] . Очень высоко ценилась и скальдическая поэзия. Вечерами, особенно зимними, собираясь у домашнего очага и занимаясь какими-то ручными работами, скандинавы могли по многу раз слушать истории о богах и героях, героические песни и саги. Особенный интерес, видимо, вызывали повествования, в которых фигурировали предки хозяев, их соседи и знакомые. Этот интерес послужил условием сохранения скандинавского фольклора в течение столетий.

Ценили люди и музыку. В «Беовульфе» упоминается арфа, на которой играли в «чертоге» (ст. 3024). На гуслях играли не только музыканты. Самым демократическим инструментом была дудка [282] .

В обществе саги были широко приняты такие спортивные занятия и состязания, как бег, борьба, катание на коньках и лыжах, охота и т. д. Любили игры – от шуточного перебрасывания комьями дерна, снега до игры в мяч «командами» и настольных игр, таких как шашки, шахматы и кости [283] .

Настольные игры – шашки, шахматы и кости – так называемые тавлеи, т. е. «игры на досках» [284] , были распространены в Скандинавии так же, как и во всей Западной Европе. Фигурки скандинавы вырезали из дерева или кости. Расположению фигур нередко придавался сакральный смысл, почему церковь и считала эти игры языческим занятием. Средневековые шахматы (кватра или шатрандж) являлись развлечением преимущественно высших слоев [285] . Шашки были снабжены шпонками, чтобы их втыкать в доску стола, благодаря чему они не скользили по столешнице [286] .

Тавлеи включали также игры в кости [287] . При этом особое значение придавалось «голи» (единице) и «чеке» – двойке. Бросали два кубика сразу; при этом большой неудачей считалось, если одновременно выпадали единица и двойка. В результате сочетание слов голь и чека приобрело переносный смысл, как большая неудача вообще [288] . Тацит отмечал, что игра в кости, распространенная в обществе скандинавов, была очень азартной, так что иногда игроки проигрывали даже свою свободу (гл. 24). Однако саги таких сведений не содержат; возможно, в эпоху викингов северные германцы стали уже намного расчетливее либо статус раба как-то изменился. Во всяком случае, в сагах сведений об игре в кости меньше, чем об игре в шашки и шахматы.

Если игры в шашки, шахматы и кости, при всей их занимательности и азартности, были играми настольными, то игра в мяч была серьезным физическим упражнением, которое обставлялось особыми правилами и ритуалами и, кроме того, требовало подготовки. Судя по «Саге об Эгиле» и «Саге о Гуннлауге», игра в мяч была чем-то вроде лапты, причем взрослые и дети играли отдельно, своими командами [289] . В «Саге об Эгиле» об одной такой игре рассказывается следующее: «Тогда любили игру в мяч… Как-то в начале зимы [290] была многолюдная игра в мяч на поле у реки Хвиты. Сюда собрались люди со всей округи. Поехали на игру и многие домочадцы Скаллагрима», в том числе семилетний Эгиль, его сын. «Когда они приехали на место, там уже расставляли людей для игры. Собралось также много мальчишек, и они устроили себе игру отдельно». Конфликт, который начался с детского соперничества и драки, перешел на взрослых и стал началом раздоров и целой серии убийств [291] .