Подумав, что вмешиваться во внутренние дела призрака себе дороже, Василиса решила просто подождать, пока его голограмма сама стабилизируется. А тем временем можно было посмотреть на вторую книгу, которую читал Потехин.

Не глянув на обложку, девушка раскрыла небольшой томик и сразу же перелистнула на оглавление.

«Развитие сексуальной стратегии», «Как затянуть узел» — бросились ей в глаза названия глав, выделенные жирным шрифтом.

Василиса поморщилась: что за бред? Зачем это Кондратию Вениаминовичу в его нынешнем состоянии?!

Она перелистнула страницу. «Взывайте к его эгоизму», «Оцените свою конкурентоспособность» — здесь заголовки были не менее увлекательными.

Неужели господин Потехин решил бордель на досуге открыть? Что и говорить, дело во все времена прибыльное. Тем более и место в Петербурге освободилось: нелегальную сеть конкурентов недавно прихлопнули. Вот только знает ли он об уголовной ответственности?

От увлекательного чтения Василису отвлекли странные звуки. Она подняла голову: призрак уже стабилизировался и неторопливо набивал трубку.

— Ваши книги? — коротко спросила девушка, кивнув на два томика, которые держала в руках.

— Значит, извиняться вы не думаете, не милая барышня! — даже не глянув на книги, недовольно проворчал Кондратий Вениаминович, аккуратно приминая пальцем табак.

— Вообще-то, я уже извинилась, но для вас могу повторить. Извините меня, пожалуйста! Здесь так мало места, ваше кресло нельзя было развернуть. Пришлось действовать напрямик. — Василиса состроила покаянную гримаску.

Но Потехин ее извинений не принял. Наоборот, несерьезный тон девушки разозлил его сильнее.

— Вы прошли сквозь меня! — начал выговаривать он, — Еще и ворочались внутри. Я чуть не развеялся!

— Но не развеялись же! — Журналистка невозмутимо пожала плечами. — Лучше ответьте, чьи это книги?

— Понятия не имею! — пыхнув трубкой, ответил Потехин.

— Они лежали возле вашего кресла, — наседала Василиса. — В этом доме нет никого, кроме вас и Геннадия.

— Геннадий — это кто? Тот мужлан из привратницкой? — Призрак нахмурил брови, будто припоминая. — Наверное, его книги и есть. Почитывает на досуге.

— Да-да, и не выбрал ничего лучше, кроме пособия «Как выйти замуж»!

Девушка наконец-то взглянула на обложку яркого томика, который держала в руках. Сама бы она не рискнула следовать советам этого автора. Получается, чтобы выйти замуж, надо вначале затянуть узел? Можно надеяться, не на шее жениха?

— Я не знаю вкусов своей прислуги. Мало ли что этот Геннадий предпочитает.

Господин Потехин хотел снова величественно пыхнуть трубкой, но что-то пошло не так, и он закашлялся.

— Кондратий Вениаминович, хватит юлить! — повысила голос Василиса.

— Но я действительно не знаю его вкусов! — прохрипел призрак, вытирая набежавшие на глаза слезы. — И вообще, я скверно себя чувствую. Разве вы не видите?

— Постучать вас по спине? — ехидно предложила девушка.

— Зачем?! — Глаза призрака, казалось, сейчас вылезут из орбит. То ли от кашля, то ли от удивления.

— Неважно! — махнула рукой Василиса. — Значит, ваши пошлости вы черпаете из сборника рассказов Ивана Бунина. Вашего современника, между прочим.

— А вы не думаете, что это он у меня их черпал? — сиплым голосом пробормотал Потехин.

Он наконец-то прокашлялся, хрипло вздохнул… и принялся снова раскуривать погасшую трубку. Василиса только головой укоризненно покачала, глядя на это: Кондратий Вениаминович точно уверен, что его убили? Может, его привычка курить доконала?

— Раз он мой современник, мы вполне могли дружить, — невозмутимо продолжил призрак.

— Да вы, да вы… — Василиса чуть не захлебнулась от такой наглости. — Бунин свой сборник начал в тридцать седьмом писать!

— Надо же, какая хорошая память у него была! Двадцать лет мои каламбуры помнил.

— При чем здесь каламбуры?! Вы нагло его цитируете, слово в слово!

— Вы даже знаете значение слова «каламбуры»? Похвально! Видимо, после окончания института в вашей прелестной головке что-то осталось.

— С меня хватит! — разозлилась девушка. — Держите ваши книги!

Она шагнула к Кондратию Вениаминовичу, сунула ему злосчастные томики — хотела в руки, но он и не двинулся. Положила ему на колени — книги с громким стуком рухнули на пол.