Геннадий открыл ей почти сразу, даже не пришлось ждать. Правда, взгляд у него был какой-то настороженный. И почему-то он сразу нахмурился, увидев девушку.

— Здравствуйте! Я вчера была здесь… — затараторила Василиса.

— Драсьте! — буркнул сторож. — Да, я вас узнал, склерозом не страдаю.

— Можно мне войти?

— Это зачем же? Мне сегодня не звонили, о ваших съемках ничего не знаю.

Василиса огорченно прикусила губу. Вчера она совсем забыла, что надо договориться с Геннадием о следующем визите. Но молчать было нельзя: сейчас дверь закроют перед ее носом, и придется Василисе искать обходные пути. Или через стенку призрака вызывать, что тоже не радовало.

— Понимаете, мне в одной комнате доснять кое-что надо, — промямлила девушка. — Совсем чуть-чуть…

— Это вы у начальства спрашивайте. — Мужчина снова насупился, делая вид, что закрывает дверь. — Они решают.

Но его глаза при этом так подозрительно блеснули, что Василиса рискнула пойти ва-банк. Немного подавшись вперед, она торопливо прошептала:

— А может, договоримся?

Геннадий бросил быстрый взгляд на улицу и приоткрыл дверь чуть шире:

— Заходите!

Сумма, запрошенная рабочим, была не очень большой — как раз хватит, чтобы пару раз на американских горках прокатиться. Василиса даже торговаться не стала. Если он взял деньги один раз, возьмет и во второй. Журналистку это устраивало: еще неизвестно, сколько раз придется с Кондратием Вениаминовичем встречаться, а денежные отношения с Геннадием самые надежные.

— Не хотите ли кое-что узнать, девушка? — деланно-равнодушным тоном сказал сторож, пряча деньги в карман. — Если добавите сверху, расскажу.

— Смотря что предложите. — Василиса безразлично пожала плечами.

Хитро глянув на нее, Геннадий ухмыльнулся: сейчас каждый из них вел свою игру.

— Интересовались тут вами, — лениво проговорил он. — Вчера. Почти сразу, как вы ушли…

Журналистка напряженно замерла, по ее спине пробежался неприятный холодок. Взглянув исподлобья, она вытащила еще одну купюру и протянула ее сторожу:

— Кто?

Геннадий взял купюру, аккуратно разгладил ее, неторопливо положил в карман. И только после этого начал говорить. Медленно, отрывисто, будто взвешивая каждое слово.

— Мужчина какой-то. Небедный, с деньгами. И мне заплатил. Я и не отказывался — не с моими доходами.

Он вызывающе посмотрел на Василису. Мол, и попробуй что-то возразить!

Но девушку его гримасы не интересовали, только информация.

— Что этот мужчина хотел? — поторопила она сторожа.

— О вас спрашивал. Я все честно ему и сказал. Что впервые вас видел, что вы из газеты, о старых домах пишете. Правда, ни имени вашего, ни газеты не называл. Мне это знать не положено, да и интереса особого нет. Начальство приказало — я и впустил.

— Как он выглядел?

— Молодой, приличный, в плаще. Возраст не поймешь. Глаза колючие, опытного мужика, а выглядит как пацан. И говорит как-то странно. Легко, не мекает-бекает, но то ли шепелявит, то ли мямлит. Иногда хорошо его понимал, а иногда переспрашивать приходилось.

— Может, иностранец? — подсказала Василиса. — Акцент у него?

— Да не-е, — отмахнулся Геннадий. — Он не был чернявым. Скорее, белобрысым. Не так чтобы совсем, но почти да.

Что в понимании рабочего значит «почти да», девушка не стала уточнять.

— Разве иностранцы обязательно смуглые? — удивилась она. — А как же финны?

— Не, это не финн был. Тех я знаю, — уверенно заявил сторож.

Василиса не стала его расспрашивать дальше. И так было понятно, что вчерашний наблюдатель решил собрать о ней информацию. Каким бы путанным ни было описание Геннадия, незнакомец идеально под него подходил.

***

Кондратий Вениаминович сидел на том же месте. В своем любимом кресле, но читал в этот раз не газету, а книгу. «Наука о любви. Въ двухъ частяхъ» — прочитала Василиса на обложке, когда поднялась к нему на «антресоль».

— Вы уже соскучились по мне, энергичная анархистка? — вместо приветствия спросил он, пыхнув трубкой. — Не ждал вас так быстро.

— Я не анархистка! — сердито буркнула Василиса, красноречиво взглянув на его книгу.

— Да-да, я помню, что вы решили стать камераманом и завоевать весь мир. Кстати, вы покажете хоть одну свою фильму? Или они… хм… фривольного содержания?

Василиса недовольно нахмурилась: эта несмешная игра в пошлость уже начинала ей надоедать.

— Вам не стоит так морщить лоб, иначе будут морщины, — не унимался Кондратий Вениаминович. — Вы не пробовали наклеивать пластырь для профилактики? Вы ведь знаете, что это такое? Очень модное нынче средство. Говорят, весьма эффективное…

— Расскажите мне о своем брате, — перебила его Василиса.

Обсуждать модные тренды столетней давности девушке совсем не хотелось: то было «лихое» время в косметике! Чего только стоили радиоактивные пудра и зубная паста! Производители уверяли, что они очень эффективно убивают все известные микробы. И ни чуточки не лгали! Кроме того, эти средства заставляли зубы и кожу светиться. В прямом смысле, а не переносном.

— А что мне о Петруше рассказывать? — пожал плечами призрак. — Брат как брат. В детстве противный был, не слушался.