Возвращаться было физически больно. Когда я распадался на части, когда стал миллионами травинок, тысячами деревьев, сотнями зверей и десятками леших — это воспринималось как божественное откровение. Мол, вот тебе красная таблетка, избранный, офигевай от увиденного.

И теперь, после всего, возвращаться в обычное тело человека казалось невероятно странно. Будто в один момент мне сломали ноги и обрезали крылья. Так, какие крылья?

Сознание продолжало путаться, подкидывая мозгу фальшивые картинки «прошлой», совсем недавно прожитой жизни. И только постепенно, через собственное ничтожное (а теперь оно казалось именно таким) тело, я стал осознавать произошедшее.

Началось все, с холода. Выяснилось, что даже если ты лежишь окутанный травой на земле, то все равно чуток мерзнешь. Ладно, не чуток, очень сильно.

Я мгновенно вскочил, чувствуя, как меня тут же повело в сторону. Голова кружилась, а сигналы от мозга шли до конечностей бесконечно долго.

— Не торопись, человек, — прошелестело где-то рядом. — Быть мной слишком большая ноша для смертного.

Только теперь я понял, что смотрел на все произошедшее глазами Живня. Он и был тем самым Лесом. Флегматичным, внимательным и по-своему мудрым. Это чего получается, все, что происходит среди толстенных стволов дубов и сосен, не останется без внимания?

— Спасибо тебе за все, — искренне поблагодарил я.

— Ты по-прежнему считаешь, что можешь чем-то помочь мне? — ехидно зашевелилась под напором ветра трава. Травинки терлись друг о друга, и каждое слово казалось живым, шелестящим.

Я задумался. Конечно, получить в копилку умение самого Живня было бы невероятно круто. Однако, чего бога-то гневить? Я не просто получил небольшую подсказку. Можно сказать, мне дали ответ на самый главный вопрос — как завладеть реликвией. И что еще интересно, я понял, для чего она нужна. Остальное, можно сказать, дело техники.

— Нельзя помочь тому, кому не нужна помощь. Это как придумать подарок на день рождения тому, у кого все есть.

— Запомни, человек, Лес не равнодушный. Он может не вмешиваться напрямую, сразу, но он всегда запоминает и делает выводы.

— Ага, как моя бывшая.

Что тут скажешь, я первый раз видел, как чаща практически цокнула. Или это ветки так ударились друг о друга?

— Теперь иди, ты меня утомил. Самое плохое для нечисти — якшаться с человеком. У нас разная природа. Из-за человеков мы становимся уязвимыми. Теперь понадобится несколько лет, чтобы восстановиться после сегодняшней болтовни.

Я постоял еще немного, но роща больше не проявляла никакой активности. Да и хиста я теперь не ощущал. Словно Живень, как нечто одушевленное, но вместе с тем не имеющее оболочки, просто ушел из этих мест. Забавно, конечно, как это все происходит.

В армии у нас был один отбитый «дедушка», который сначала пытался гонять «духов». В его методы воспитания молодого бойца входило и одевание на время. Правда, потом к нам в роту попал стадвадцатикиллограммовый Коля по кличке Краснодар (хотя на самом деле был не из города, а какой-то станицы). Вроде как КМС по боксу, но на нас он производил впечатление, что является мастером спорта по всем боевым искусствам. Даже тем, которые еще не успели придумать.

В общем, Краснодар красноречиво и вместе с тем без лишних слов объяснил «дедушке» и его друзьям-старослужащим, что он очень устает днем и больше на такие побудки реагировать не будет. Его пытались воспитывать, да только было легче попробовать сломать лом. Бог Краснодару дал здоровья лет на двести вперед, так что дедовщина закончилась как-то даже толком не начавшись.

Но именно сейчас я бы мог побить свой армейский рекорд. «Бразильская система» она такая, мотивирующая. А когда ты стоишь в холоде ночи, при этом у тебя на Слове находится вся одежда, все происходит как-то само собой. В общем, местном антистриптизерском конкурсе при поддержке Живня, я бы занял первое место.

Поэтому к ежовику я вышел уже одетым. Правда, до сих пор так и не согрелся, и потому периодически подрагивал.

— Отпустил?! — хлопнула себя по бокам нечисть. При этом его иголки на миг прижались, чтобы не повредить ладони. — И даже не сделал тебе ничего?!

Правда, он тут же осекся. Видимо, понял, ляпнул лишнего. Угу, это как с браком, один раз не в том месте и не в то время скажешь: «Да», потом большую часть времени начнешь молчать. От греха. Видимо, эту школу жизни ежовик не проходил. А вот я удивлением нечисти очень даже заинтересовался.

Ежовик ломанулся прочь с резвостью колючего шара с неприятностями. Однако я оказался проворнее. Наверное, это можно было даже связать с опытом, что ли. Несколько месяцев назад Матвей Зорин точно бы растерялся. А теперь ничего, секунда и форма заклинания уже заполнилась хистом, и ежовик застрял в Патоке.

Причем, застрял очень весело. Видимо, он решил, что бежать слишком долго, поэтому надо прыгнуть и катиться подобно колобку. И именно в этом самом прыжке и попал в западню. Поэтому сейчас его крохотные тонкие ножки (как они это тулово выдерживают?) висели в воздухе, дрыгаясь в разные стороны, а руки почти касались земли.