Они сидели за столом, не понимая, зачем их вызвали так скоро после торжества.

— Господа, я пригласил вас сюда, чтобы выразить свою благодарность. Вы остались верны княжеству в самое тяжёлое время. Вы не испугались и не сбежали, хотя многие из вас понесли значительные убытки. Я знаю, что многие из вас сейчас находятся в непростом положении. Война разорила одних, интриги Бобшильда добили других. По сути, у многих из вас почти ничего не осталось, кроме чести и верности.

Я видел, как некоторые из них помрачнели, вспоминая свои потери.

— Итак, господа. Княжество, в моём лице, решило исправить эту несправедливость. Вчера я получал подарки. А сегодня — дарю их сам своим людям. Каждый из вас получит возможность построить дом своей мечты.

По залу побежали шепотки.

— Да-да, — подтвердил я. — Не просто восстановить разрушенное, а построить заново. Так, как вы всегда хотели. С башенками, бассейнами, блэк-джеком и… подземными бункерами. Составьте подробные планы, нарисуйте эскизы. Или хотя бы подробно опишите на бумаге, каким вы видите свой будущий дом, — я посмотрел на часы. — А я пока отлучусь по делам.

Я вышел из зала, оставив удивлённых аристократов переваривать новость и направился в другой кабинет, где меня уже ждали.

Там, в окружении Панкратова и ещё нескольких бойцов «Альфы», сидел молодой человек. Узнав его, я невольно улыбнулся. Наследник престола Российской Империи — Алексей Николаевич собственной персоной.

Он поднялся мне навстречу, когда я вошёл. Никакой напыщенности или высокомерия. Только уважение и лёгкая заинтересованность.

— Господин Вавилонский, — он слегка поклонился. — Рад нашей встрече. Признаться, не ожидал, что вы согласитесь меня принять после всего, что произошло.

Он немного нервничал, но старался не показывать виду.

— Прошу вас, господин Вавилонский, — сказал наследник, когда бойцы «Альфы» тактично удалились, и мы остались одни. — Я бы хотел, чтобы наш разговор остался строго конфиденциальным. Что бы я ни сказал, мне придётся всё отрицать.

— Это будет зависеть от содержания нашей беседы, Ваше Императорское Высочество. Итак, я вас слушаю.

— Вы ведь уже получили мой подарок?

— Да. И понял ваш намёк — дружба лучше войны.

Наследник кивнул.

— Именно поэтому я здесь. Я не разделяю взглядов моего отца. Не поймите меня неправильно, — поспешно добавил он, — я не собираюсь устраивать переворот или свергать Императора. Но я считаю его нынешнюю политику в отношении Лихтенштейна… ошибочной…

Он запнулся, подбирая слова, затем продолжил:

— Лихтенштейн доказал своё право на самостоятельность. Вы отстояли свою землю. И я считаю, что возвращение к прежнему статусу невозможно. Да и бессмысленно. Это приведёт лишь к новым конфликтам, восстаниям, ссылкам… Кому это нужно? С вами поступили несправедливо. Империя не смогла вас защитить, не выполнила своих обязательств. И вы имели полное право выбрать свой путь.

— То есть, вы признаёте, что Лихтенштейн теперь — независимое государство? — уточнил я.

— Де-факто — да. И я считаю, что мы можем наладить нормальные, взаимовыгодные отношения. Как два суверенных государства. Торговля, культурный обмен, возможно, даже военное сотрудничество в будущем… Но, — он посерьёзнел, — боюсь, мой отец думает иначе. Если он не откажется от Лихтенштейна, война неизбежна. Да, сейчас основные силы брошены на Османов. Но часть армии могут перебросить и сюда. И хотя вы показали, на что способны… кровь прольётся. Кровь наших людей. И от этого не выиграет никто.

— Что ж, тогда я тоже за дружбу и сотрудничество, — кивнул я. — Многие мои подданные, да и я сам, скучаем по родине, по своим близким, оставшимся в Империи. Мы не враги, а просто хотим жить своей жизнью.

В этот момент в кабинет постучали. Вошёл помощник с планшетом в руках.

— Господин, срочное послание из Петербурга.

Я взял планшет, пробежал глазами текст.

— Кажется, война и правда неизбежна, — сказал я, протягивая планшет наследнику.

Тот быстро прочитал сообщение ультиматума и помрачнел.

— Да как так?! Когда они успели?! Отец… он же всегда был разумным правителем! Что с ним происходит?!

— Нервы? Возраст? Старые травмы? — я пожал плечами. — Или кто-то очень умело им манипулирует. В любом случае, вот такая у него теперь политика. Логичнее было бы просто попросить помощи. Или купить необходимое. Но нет. Он предпочитает отобрать всё и угрожает силой.

— Я должен немедленно возвращаться! Нужно попытаться его остановить! Предотвратить эту войну! Отец, видимо, совсем плох.