Только наши художники ушли, как в кабинет вошёл полицейский надзиратель 1-го разряда, а за ним робко просочился невзрачный мужичок в армяке, рваных штанах, тёплых онучах и лаптях, который судорожно мял в руках изъеденный молью треух.

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться к Его высокоблагородию, — бравый надзиратель с роскошными усами, как у Семёна Михайловича Будённого из того моего мира, застыл во фрунт, преданное поедая меня глазами.

— Обращайтесь, — усмехнувшись про себя, произнёс я.

— Ваше высокоблагородие, свидетель по извозчику доставлен. Сидор Артемьевич Прошин, из крестьян Петербургской губернии, в городе на промыслах. Занимался извозом, пока у него лошадь не увели. Сейчас зарабатывает колкой дров и другой наёмной работой. Похищенную и барышню практически не рассмотрел, а вот извозчика и лошадь с экипажем может описать подробно, — быстро и толково доложил надзиратель.

— Спасибо, Фёдоров. Выйди пока в коридор, подожди там, — дождавшись, когда надзиратель выйдет, Кошко внимательно осмотрел свидетеля, после чего проникновенным тоном произнёс:

— Как же ты, братец, лошади с экипажем лишился?

— Дык, Ваше высокородие, опоили меня в кабаке. Чарку всего и выпил, а потом, как в омут провалился. Очнулся, ни денег, ни верхней одежды нет. Вот в рванине теперь приходится ходить, спасибо добрым людям, что этим поделились, — Прошин надел на кулак страшного вида треух, а потом показал дырки в армяке. — На улицу вышел и моего Рыжего с санями нет. С тех пор, чем могу, тем и перебиваюсь. В основном дрова колю, кому понадобится.

— А что домой не вернулся?

— Тык, лишний рот. Пока на нового коня и пролётку не заработаю, домой можно не возвращаться. Не выживем мы тогда. Только, где же такие деньжищи теперь заработаешь?! — мужик как-то тоскливо со всхлипом вздохнул и мрачно уставился в пол.

Понятно, подумал я про себя. Очередной извозчик «эконом»-класса — «Ванька». Много таких приезжают в столицу на своих лошадях с пролёткой или санями, надеясь заработать. Кому-то удаётся, кто-то в долги влезает, а кто-то, как этот бедолага лошади с экипажем лишается. И дальше такому хоть в петлю лезь. Без лошади в деревни ему и его семье теперь не выжить, а в городе без профессии он много не заработает, если только какой-нибудь удачный случай подвернётся.

Кошко между тем успел выяснить у мужика, когда и где произошла кража его имущества, какая у него семья, как тот оказался у доходного дома, а дальше я уже внимательно прислушался к их диалогу.

— И чем же тебе этот извозчик не глянулся, Сидор Артемьевич?

— Тык, Ваше высокородие, что это за вощик, который коня своего боится. Не-е-е, одет он был, как положено и жёлтый кушак был, и шапка с жёлтой лентой, и жетон кожаный с номером рассмотрел на нём, только не вощик он. Точно, вам говорю. Вот, истинный крест, — мужик быстро перекрестился. — И жеребчик его не уважал. Я это тоже приметил. Не нравился он жеребчику. Коник и уши прижимал, и скалился, и даже лягнуть его пытался.

— А тебя твой Рыжий уважал? — с улыбкой спросил мужика сыщик.

— А то, Ваше высокородие. Он за мной, как собака бегал, морковку выпрашивая. А всё почему?! К животине надо с любовью подходить. Бывает, в гору Рыжий воз тяжёлый тянет, а я рядом иду. Смотрю, тяжко ему, вот-вот встанет. Другой хозяин кнутом бить начинает. А я подойду к свояму, и на ухо ему шапчу: «Давай, милый мой, поднажми, я тебе дома посыпки за это заварю». А он будто всё понимает, как наляжет на хомут, и вытащит воз в гору.

— Значит, рассмотрел ты извозчика хорошо? — прервал мужика сыщик.

— Хорошо, Ваше высокородие. Барынь нет, а его хорошо. И коня с пролёткой тоже. Мечтал, мне б такую и жеребчика такого. Только они вместе поболее ста пятидесяти рублёв стоить будут. Где же такие деньги заработаешь. Мне бы хоть рублёв сорок, а лучше пятьдесят.

Кошко во время бесхитростного этого монолога крестьянина Прошина подошёл к сейфу, порылся в нём и принёс к столу несколько фотографий. Три из них положил на стол.

— Смотри, Сидор Артемьевич. Похожее родимое пятно видел у извозчика?

На фото были изображены родимые пятна разных размеров и конфигураций. Прошин внимательно присмотрелся и уверенно ткнул пальцем, в фото, лежащее в серёдке.

— Вот такое у вощика было, — твердо произнёс он. — Я вот по этой завитушке запомнил.

— Хорошо, а теперь посмотри на эти фотографии, и скажи, был ли на кого из них похож извозчик, — с этими словами Кошко выложил на стол ещё три фото с лицами в анфас.