Или все может способствовать его предприятию: лощинистое и открытое местоположение, частые мосты, паромы, известные броды, убежища, от природы неприступные, робкие неприятельские отряды, магазины, учрежденные не в укрепленных городах и местечках, парки, кочующие или идущие к армии со слабыми прикрытиями и без осторожности. Или все соединяется на гибель партии: сплошные леса, обширные водомоины, непроходимые болота, сильные и отважные отряды деятельного неприятеля, осторожность многочисленных прикрытий жизненного и военного его продовольствия, его пикеты на всех дорогах и на всех высотах, неведение о местопребывании противного отряда; жители, устрашенные неприятелем и оттого готовые извещать его обо всем, что касается до партии; города, деревни пустые, стада, сокрытые в дремучих лесах, продовольствие затруднительное, сообщение с главной армией пресеченное.

Что, скажут, может быть преградой казакам? Но не довольно того, чтобы как-нибудь нападать и как-нибудь спасаться: долг начальника рассчитывать предприятие свое таким образом, чтобы выигрыш в случае успеха превышал потерю в случае неудачи; и для того нужно знать: когда идти? явно или потаенно? где неприятель? в движении или на месте? соединенно или раздробленно он действует? ожидает ли нападения или сам ищет партию? какие его силы? какого рода войска составляют отряд его? Но как все сие узнать, когда жители не благоприятствуют?

Партия наша становится на ночлег, заводит пикеты, заставы и посылает разъезды – кажется, этого довольно!.. Сколько и тут нужно сметливости! Какого рода местоположение избрала партия: лесистое или открытое? возвышенное или плоское? находятся ли вблизи глубокие лощины, широкие рытвины, деревни, господские дома, церкви и кладбища с оградами? Все сие служит основанием расположения застав и пикетов; ибо малейшая оплошность в сем случае причиняет опаснейшие последствия: нерадиво открытый брод, тропинка, проложенная по горе и извивающаяся между кустами, болотами и хлебами, загороды, крутой берег с твердой отмелью, сады, продолженный холм, длинная цепь высот – все сии обстоятельства суть средства для нечаянного неприятельского нападения на партию и для нападения партии на неприятеля.

Но сколько представляют опасностей ночные экспедиции? Затруднение в близком и в то же время в тайном подступлении, предшествующем атаке, без коего успех всегда сомнителен; легкая ошибка в размере расстояния или какого-либо препятствия; ошибочное направление части партии, посланной в обход; неизвестность точного размещения войск неприятельских запутывают дело и причиняют бесполезную потерю людей и времени.

Успехи облегчают предприятия, но в неудачах препятствия рождают препятствия. Тогда уже не один главный неприятельский отряд должен быть надзираем начальником партии; он обязан обеспечивать фланги и тыл части своей со строжайшей бдительностью и всечасно быть в готовности отражать силу силой, деятельность деятельностью и хитрость хитростью. Тогда обстоятельства бросают его в места неизвестные или известные представляются ему в другом уже отношении к обстоятельствам; тут делаются необходимыми верные расчеты, точные предположения, уменье – столь редкое – пользоваться случаем и мгновеньем.

Рядовой и унтер-офицер Лейб-гвардии Казачьего полка, 1812–1814 гг.

Самое малейшее по видимому обстоятельство нередко бывает причиной последствий важных: оно препятствует или помогает отступлению партии, понуждает ее отбиваться от опасного натиска или самой предпринимать успешное нападение и одним ударом освободиться от грозящей гибели и обратить победу на свою сторону.

Есть хитрости, которые бывают пренебрегаемы по чрезвычайной простоте своей, но которые почти всегда удаются. Надменного партизана можно завести в засаду легче другого, уступив ему несколько раз место и разглашая между жителями, что с ним опасаются входить в дело. Партизана, так сказать, застенчивого, но превосходного в силах, можно пугать частыми ночными нападениями, умножением огней бивака и размещением оного по окружным высотам, полускрытыми движениями на фланги его партии и даже передками телег, которые, будучи выставлены на высоту с положенными на каждой из них бревнами, обороченными концом к неприятелю, представляются издали орудиями. Позади них, как я уже говорил, становятся каши, коих один фланг скрывается лесом, пригорком или деревней. Над искусным же партизаном нельзя взять превосходства другим образом, как внезапным и, так сказать, отчаянным нападением со стороны, которую полагает он непроходимой.

Часто мудрость бывает сбиваема с пути другого рода мудростью, которую глупцы называют сумасбродством. Кто знает, что произойти может, когда после поражения партии часть отборных казаков ворвется решительно во время сумрака с неожиданной стороны в середину партии победившей и (как то случается обыкновенно) столь же расстроенной, как и побежденная? Каждое годовое время не представляет ли особенные средства к защите и предприятию? Весной разлитие вод, которые, ужасая взор, успокаивают неприятеля в рассуждении нечаянного нападения, но через которые, однако ж, всегда можно отыскать броды и воспользоваться его нерадением; летом – густота лесов, осушение рек, за которыми по привычке еще все европейские войска берут позиции; осенью – мрачность ночей, туманные дни; зимой – замерзание рек, болот, глубоких и высокобережных ручьев, следы проходящих войск, обыкновенное расположение их около деревень, смежность теплых изб с биваками, увлекающих солдата в деревню и причиняющих по ней рассеяние партии, – что производит медленность сбора во время тревоги: одним словом, бесчисленное множество случаев, кои все описать трудно и для употребления коих с успехом самый даже навык недостаточен.

Обер-офицеры Лейб-гвардии Казачьего полка, 1812–1815 гг.

Представя способы, как пресекать неприятельское сообщение, я считаю необходимым говорить и о тех, посредством коих мы можем предохранять собственное наше сообщение; иначе выгоды наши в партизанской войне превосходили бы неприятельские только со стороны большей ловкости казаков наших: превосходство весьма неполное, без совершенной уверенности в безопасности источника силы и существования нашей армии.

И подлинно, к чему послужит взятие транспортов и разорение магазинов противника, преграды, воздвигаемые против сообщения и отступления его, когда мы сами подвержены будем той же участи! Долго ли продлится действие армии, следовательно, и действие наступательных партий (коих долг применять направления свои к ее направлениям), когда она лишится всего для войны необходимого?

Воспользуемся же не только превосходством в ловкости легких войск наших, но и многочисленностью их, позволяющей нам вести оборонительную партизанскую войну, не ослабляя через то ни линейных сил наших, ни наступательных партий; напротив того, обращая в пользу бесполезное и во многих случаях вредное присутствие всех башкирских, калмыцких и татарских войск, которые по сие время только что обременяли армию и опустошали окрестности, ею занимаемые.