Дверь в дальнюю комнату была приоткрыта, из неё слабо пробивался свет от закрытого шторами окна.

Заглянув внутрь, я увидел комнату с голубыми обоями и нарисованными облаками. Посреди неё, на ковре с изображением дороги для игрушечных машинок, сидела женщина. Её волосы были всклокочены, кое-где виднелись проплешины — будто она сама вырывала их клоками. Бледное лицо застыло в жуткой маске безумия.

В руках она держала сверток — плотно замотанное в одеяло тельце младенца, не больше года. Толстый слой скотча обматывал сверток, особенно в районе головы, закрывая рот и нос. Из-под пеленок торчала крошечная ручка с серовато-синими пальчиками, которые периодически подергивались.

— Тише, солнышко, тише, — шептала женщина, покачивая сверток. — Не плачь, а то плохие люди услышат… Мама защитит… мама всё исправила… теперь ты в безопасности…

Женщина словно не замечала, что ребенок давно мертв, а его судорожные движения — лишь признак обращения. Она продолжала баюкать его, сюсюкая и периодически поправляя слои скотча.

— Спи, мой хороший… спи крепко… — бормотала она, глядя в пустоту. — Больше никто не причинит тебе боль… никто не укусит… мама всё исправила…

Я осторожно отступил назад, так как знал, что не смогу поднять руку на младенца, даже в таком состоянии. Но доска под ногой предательски скрипнула, и женщина резко повернула голову в мою сторону. На мгновение её глаза сфокусировались на мне, а потом она разразилась оглушительным криком.

— ТЫ ОДИН ИЗ НИХ! — завопила она, вскакивая на ноги и прижимая сверток к груди. — ТЫ ТОЖЕ ХОЧЕШЬ ЗАБРАТЬ МОЕГО МАЛЬЧИКА! НО Я ЕГО НИКОМУ НЕ ОТДАМ!

Я быстро отступил в коридор и плотно прикрыл дверь, заглушая её истошные вопли. Такой шум мог привлечь ненужное внимание. Несколько секунд я стоял, прислушиваясь к доносящимся из квартиры крикам, но вскоре они превратились в рыдания, а затем снова в тихое пение колыбельной.

Выйдя на лестничную клетку, я махнул Лизе и Насте, призывая идти дальше. Мы методично проверили все оставшиеся этажи дома. На четвёртом пришлось снять пару мертвяков, заперших себя в ванной. На шестом обнаружили группу подростков, пытавшихся забаррикадироваться, но явно неудачно — от них остались лишь обглоданные останки и забрызганные кровью стены. На девятом, самом верхнем, нашли старика с дробовиком — уже мёртвого, без половины черепа. Сам застрелился, не дожидаясь обращения.

— Здесь её нет, — сказал я, когда мы спустились вниз. — Теперь проверим второй подъезд.

— А что там было? — тихо спросила Лиза, кивая на третий этаж. — Из-за двери доносились крики.

— Мать с мёртвым ребёнком, — коротко ответил я. — Сошла с ума. Некоторые вещи лучше не видеть, поверь.

Лиза ничего не сказала, только крепче прижала к себе Настю, которая, к счастью, была слишком занята разглядыванием какой-то блестящей штуковины на ступеньках, чтобы прислушиваться к нашему разговору.

Второй подъезд выглядел иначе, чем первый. Входная дверь была приоткрыта, а на ступеньках виднелись свежие следы грязи. Кто-то явно недавно сюда заходил.

В новом мире живые люди зачастую представляли большую опасность, чем мертвяки. Но если Вита здесь, придётся рискнуть.

Я двигался медленно, прислушиваясь к каждому звуку. На дверях квартир виднелись странные пометки краской — какие-то буквы и цифры, словно система классификации.

На третьем этаже до меня донеслись приглушённые мужские голоса — не меньше двух-трёх человек разговаривали где-то наверху. Я остановился, прислушиваясь, а затем обернулся к Лизе и Насте.

— Наверху люди, — тихо сказал я. — Оставайтесь прямо за мной и ведите себя тихо. Настя, если я скажу «закрой глаза» — сразу закрывай, не спрашивая почему. Понятно?

Обе кивнули с серьёзными лицами. Я перехватил автомат поудобнее и продолжил подъём, теперь двигаясь ещё осторожнее и останавливаясь на каждом повороте лестницы, чтобы прислушаться.

Голоса становились отчётливее, и уже на пятом этаже стало ясно, что говорят они уверенно и организованно — не похоже на случайных выживших. Когда мы поднялись ещё на пролёт, из квартиры справа внезапно выскочили трое вооружённых мужчин, мгновенно взяв нас на мушку. Высокий с дробовиком, бородатый с обрезом и молодой с пистолетом.

— Стоять! — высокий навёл на меня ствол. — Оружие на пол, быстро!

Я мгновенно оценил ситуацию. Три ствола против одного, за спиной Лиза и Настя. Шансы, вроде, хреновые, но среди нас Танк, пусть и в миниатюре, и целый Темный Лекарь. А мужики не особо похожи на псиоников.

— Мы тут по своим делам, — сказал я, не отрывая взгляда от высокого. — Пропустите, и разойдёмся мирно.

Бородатый с обрезом оскалился, обнажая желтые зубы. Его масленый взгляд жадно прошёлся по Лизе, задержавшись на тонкой ткани спортивного топа, под которым отчётливо проступали соски — после пережитого в полицейском участке она выбросила бельё, чтобы избавиться от любых напоминаний о случившемся.