Стася на всякий случай назвала город на Юге империи, гораздо дальше Белозёрска, куда она собиралась.

И вытащила один серебряный рубль.

Судя по тому, как у женщины блеснули глаза, Стася поняла, что переплатила слегка, но понадеялась, что в этом случае ей позволят остаться больше, чем на одну ночь.

Женщина достала большую тетрадь и вопросительно посмотрела на Стасю.

— Баха Железнова, — представилась Стася своим настоящим именем. Зато и прозвучало как правда

Женщину звали баха Осьмицына, была она вдова, дом ей достался от мужа. Сама она жила на первом этаже, а комнаты на втором сдавала. Был у неё сын, жил отдельно с женой и детьми в другом районе, у него была адвокатская контора.

Вдруг в дверь дома постучали.

Баха Осьмицына резко взглянула на Стасю, тихо проговорила:

— Патруль

Стася достала ещё один серебряный рубль и так же тихо ответила:

— Документов нет

Серебряный рублик исчез в многочисленных складках платья дородной бахи, после чего она что-то нажала у себя за спиной и в стене образовался проход.

— Идите, альта, и сидите там тихо, я разберусь

Стасе понимала, что вариант не идеальный, но другого не было. Пришлось довериться женщине и Стася пообещала себе, что, если та не обманет, то она её обязательно предупредит о том, что может скоро начать происходить с такими условно зажиточными людьми, как баха Осьмицына и её сын адвокат.

Баха Осьмицына не обманула. Оказалось, что появление патруля, это ежевечерняя процедура, бахи революционеры проверяют все доходные дома на предмет появления новых постояльцев.

Хорошо, что баха не успела записать Стасю в свой талмуд.

Стася спросила:

— А может тогда и не надо меня записывать?

Но баха Осьмицына, поджав губы, сказала:

— А как вы на поезде поедете, да и где-то у вас по любому документы попросят. Вам ал… баха Железнова непременно надо документ выправить

И выразительно посмотрела на куртку Стаси, из внутреннего кармана которой она доставала рублики.

Стася почувствовала опасность, будто бы холодным ветерком обдуло.

— Но у меня остался всего один рубль, — сообщила она, вспомнив, что теперь у неё внешность хрупкой девочки-подростка, и вести себя как взрослая тётка совсем нелогично.

— Ладно, — проговорила баха Осьмицына, — рубля тебе не хватит, пока записывать не стану, но, если тебя задержат, пообещай, что не скажешь, где жила

— Обещаю, — сказала Стася

— Нет, альта, не так, пообещай, как надо, — склонив голову набок в ожидании, сказала баха

— Ещё бы знать как, — подумала Стася, но рука сама, на автомате, повернулась ладонью вверх, и в следующее мгновение на ладони расцвёл белый цветок.

— Обещаю, — повторила Стася и цветок вспыхнул белым огоньком и рассыпался серебряными звёздочками.

А баха Осьмицына странно взглянула на Стасю, но ничего не сказала.

Так Стася стала временной обладательницей небольшой, но чистой комнатки на первом этаже. Баха Осьмицына поселила «незарегистрированную» жиличку в хозяйском крыле. Но Стасю так даже больше устраивало, потому что она сразу проверила пути отхода. И прыгать с первого этажа, было намного удобнее, чем со второго.

Выяснив у бахи в котором часу заканчивается комендантский час, а также все опасные улицы, Стася получив на завтрак тарелку каши, питание входило в набор услуг, пошла на вокзал выяснять как можно добраться до Белозёрска.

В образе мальчишки на неё никто особого внимания не обращал и вскоре ей удалось выяснить, что… никак нельзя добраться до Белозёрска, потому что министерство железных дорог прекратило свою деятельность и все поезда теперь принадлежат народу, но ездят на них исключительно бахи революционеры и только по своим революционным делам, а на проезд нужно особое разрешение, подписанное главой «луча звезды». А если кто-то соберётся выезжать за границу, то подписать разрешение должен кто-то из тригонов, а их всего пятеро и это они составляют «звезду революции».

— Ты, парень, ежели ловкий, то дождися, когда поезд отправится и сзаду так, енто повисни, ну шоб тебя не заметили. И ехай, куды тебе надо. А по-другому никак, — сообщил Стасе дед-калека, собиравший милостыню на вокзале, после того как она поделилась с ним булкой, которую прихватила с собой из дома бахи Осьмицыной.

Теперь надо было ловить поезда.

На следующий день, у того же деда выяснила, что к вечеру ожидается поезд и простоит он здесь ровно сутки.

Стася начала собираться.

Бах Дракон покинул Кремль в смешанных чувствах. Каждый раз общаясь с бахом Барсуком у него возникало чувство несоответствия. Как этот невзрачный лысоватый, картавящий человек смог практически поставить на колени такую империю.

И ведь чистокровный бах, ни капли магии, и когда он молчал, то его просто никто не замечал, но стоило ему начать говорить, как все тут же подпадали под его влияние.

Даже он сам не раз ловил себя на мысли, что, слушая речи баха Барсука, он готов взяв в руки оружие и идти зачищать родную землю…Причём именно зачищать, а не защищать. Правда ровно через мгновение дурман слетал, и он сразу начинал задавать себе вопросы, ну, и, конечно же никуда не бежал и уж тем более не зачищал.