— Да, — машинально ответила она, явно обдумывая мои слова. Было видно, что она колеблется.

— Хотя мне кажется, ты могла бы приложить больше усилий, чтобы влиться, — добавил я. Старался говорить как можно спокойнее, без нажима. Хоть она мне и не нравилась, становиться конченым придурком не хотелось. Тем более, что я видел, что она тоже напугана.

В конце концов, нет ее вины в том, что чем ближе время подбиралось к полудню, тем более нервным я становился. Это церемония, будь она неладна, действовала на меня.

— Даже не знаю, с чего начать, — сказала она, глядя на неконтролируемый хаос, который вырос вдвое, потому что из кареты Роджера тоже выбралась его свита, и теперь народу стало еще больше.

Эндрю и Бруно уже увлеченно болтали о какой-то книге, которую кролик держал в руке. Грэг с двумя фермерскими детьми, которых я уже видел однажды, устанавливал корыто для воды для гусениц и Метеора. Олли тоже приступил к делу. За несколько минут нашей стоянки он успел развести костер и поставить на него свой котел. Молодая служанка Эндрю подкидывала в огонь дрова. Братья-еноты продолжали разгружать нашу повозку, а Рита, как самая настоящая хозяйка и первая жена (да-да, именно так я ее видел в этот момент), инспектировала свертки с сундуками и раздавала указания. Все были заняты.

— Тебе просто нужно спросить, — подмигнул я Энджи и решил показать на собственном примере. — Чем я могу вам помочь? — громко обратился я ко всем.

— Дорогой, мне нужна помощь с этой невыносимой палаткой! — Шелли, вынырнувшая из путаницы веревок и брезента, словно русалка из волн, первая решила воспользоваться моим предложением. Она выглядела так, будто вот-вот подожжет эту несчастную палатку.

Рассмеявшись, подошел к своей рассерженной жене и присвистнул от того, в какой беспорядок она привела бедную палатку. Узлы были такие, что их, кажется, сам Гордий завязывал.

— За что ты с ней так? — поддразнил я феникса и помог ей распутать узлы на веревках, которые никак не поддавались ее тонким пальчикам, поврежденным раной.

— Это все из-за дурацкой раны на руке! — недовольно фыркнула она и отошла в сторону, явно не в духе. — Повязка сильно мешает мне работать. Как только мы перестанем нуждаться в помощи этой гадкой птицы, нужно будет попросить Олли сварить из нее похлебку! — заявила она с таким видом, будто это уже решенный вопрос.

У нее щеки покраснели от ярости, а перья на голове приподнялись, словно она нахохлилась. Она наверняка думала, что выглядит как разъяренная львица, готовая разорвать врага. Но выглядела она скорее как маленький надутый цыпленок, который только что упал в лужу и теперь жутко недоволен.

Это было очаровательно. Несмотря на весь ее гнев.

— Помоги вот здесь немного, — сказал я ей, показывая, что нужно придержать. Из нас получилась отличная команда: я делал основную работу, а она придерживала, подавала и расправляла брезент при необходимости. Вскоре все было готово.

— Вот это да… Я и не представлял, что у вас тут такое могут придумать, — сказал я, когда закончил ставить последнюю из наших палаток. Чуть офигел, если честно. Каждая из этих цветных палаток оказалась не просто навесом, а целым мини-домом. Внутри было как бы три отдельные «комнаты», разделенные плотными тканевыми ширмами. Мы быстро осмотрелись, и мне сразу стало ясно, глядя на то, как кое-как свернулись остальные, что наши палатки были просто небо и земля по сравнению с тем, что было у других. Люкс, не иначе.

— Мы забрали их из Александрийского поместья, — объяснила Шелли, заметив мой удивленный взгляд. — Адлер всегда любил комфорт выше всего и предпочитал останавливаться только в лучших постоялых дворах. Но если уж приходилось ночевать под открытым небом, этот высокомерный тип требовал, чтобы для него притащили самое лучшее, что только можно купить за деньги.

— Что ж, его мерзкий характер хоть где-то нам на руку сыграл, — усмехнулся я. Отстегнул один из ремней, которые держали полог входа, поймал руку Шелли и потянул ее внутрь. Как только плотная брезентовая «дверь» опустилась, отрезая нас от остального мира, я тут же притянул ее к себе, обнял крепко и поцеловал в губы. Хотелось просто забыть обо всем на секунду.

— Паааап, — услышал я протяжный, недовольный стон прямо за спиной. Момент был безвозвратно испорчен. Выпрямился, оглянулся через плечо. Ну конечно. Мы настолько спешили или просто забыли, что не позаботились о том, чтобы закрыться с обратной стороны.

— Фуууууууу, — донеслось оттуда же.

Вот же засранец! Ну не мог он просто пройти мимо, сделать вид, что не заметил? Обязательно надо было высказаться.

— Не ори, иначе сейчас же скину тебя с этой горы нафиг, — я бросился к нашему маленькому нарушителю спокойствия. Схватил его, перекинул через плечо, как мешок картошки, и, под его восторженные (и немного испуганные) вопли, понесся к самому краю обрыва.

— Нет, я не хочу умирать! — верещал он сквозь смех, цепляясь за мою спину. Закричал еще громче, когда я сделал еще несколько шагов к краю, притворяясь, что вот-вот его швырну. Это была наша игра.

И тут совершенно неожиданно раздался оглушительно-громкий звук фанфар. Резкий, пронзительный. Мы все, кто был рядом, как по команде замерли. Игра мгновенно закончилась.

Я поставил Грэга на землю. Посмотрел наверх, откуда донесся этот звук, предвещающий что-то важное.

— Пойдем, Медведев, — услышал я голос Роджера. Он оставил Бруно и повернулся ко мне, его лицо было серьезным. — Мы должны начать подготовку.