— Что может быть серьезней золота, господин? — непонимающе заморгал Рапану.

— Цепь на шею, — усмехнулся я. — Такую, которая уравняет тебя в статусе с архонтом из знати. А то и повыше поставит, если архонт будет из худородных, да с мелкого островка.

— Что сделать нужно, государь? — Рапану смотрел на меня голодным волчьим взглядом. — За такую награду я луну с неба достану.

— У меня есть одна незамужняя родственница. Мне нужно пристроить ее за хорошего человека, — начал было я, а потом ткнул рукой в горизонт, где замаячил убранный пурпуром кораблик. — Вон за того! Видишь? В двухцветной шапке на голове.

— Это же сам… — у Рапану отвалилась челюсть, но он спохватился и начал думать. — Наложницей?

— Женой, — покачал я головой. — С полными правами, с брачным договором, со своей казной и землями.

— Для этого их очень сильно прижать нужно, господин, — растерянно посмотрел на меня Рапану. — Они ведь сейчас победили, хоть и немалой ценой. Хотя… Казна пустая, кораблей и войска без счета потеряли. Который год ведь воюют. А все равно, спесь через край льется. Я даже не знаю, как это сделать.

— Как это сделать, я знаю, — успокоил я его. — У меня просто подходящего человечка не было, да ты мне его привез. Это же Тимофей скалится?

— Он самый, — кивнул Рапану.

— Тогда считай, что вопрос решен, — рассмеялся я. — Этот парень из кузнечного горна живым выйдет, да еще и добычу с собой прихватит. Через год-другой поедешь договариваться.

— Но почему я, господин? — испытующе посмотрел на меня Рапану. — Разве нельзя послать туда вельмож с предложением?

— Чтобы их там раздели? — я с жалостью посмотрел на купца. — Раздели, изваляли в пыли, унизили, а потом выкатили нам самые невыгодные условия из всех возможных? Нет, дружок! Египтяне должны сами приехать ко мне, поползать на брюхе и попросить об этой милости. А я им ее дам. Но не сразу. Сначала поломаюсь для вида.

— Может, все-таки, луну с неба достать, господин? Это куда проще будет, — Рапану еще сильнее вытянул губы вперед, как делал всегда, когда не мог решить какую-нибудь задачу.

— Тимофея тащи сюда, — отмахнулся я.

Наемник стоял передо мной, переступая босыми ногами. Его товарищ, вооруженный хопешем, мялся сзади, несмело зыркая из-под бровей. Я же видел его раньше. Точно! Ведь у одного костра сидели в Вилусе. Очень колоритный товарищ, похожий на гнома из одного знаменитого фэнтезийного фильма. Просто брат-близнец, только не рыжий, а очень темный шатен. Низенький, почти квадратный и по-бычьи сильный. Я его потому и запомнил.

— Главк? — позвал я его. — А дубина твоя где?

— Ты меня помнишь, царь? — здоровяк по-детски наивно открыл рот. — Дубину потерял я. Вот, с шардана оружие пришлось снять. Дерьмо, а не меч. С дубиной мне куда сподручнее биться.

— Набегался? — спросил я Тимофея, и тот молча кивнул.

— Службу мою примешь? — спросил я его.

— Что даешь? — прищурился афинянин.

— Если захочешь, сможешь даже мелким царьком стать, — ответил я. — Денег хватит. Но я думаю, ты не пойдешь на это. Это такая скука…

— Я бы хоть немного поскучал, — весело оскалился Тимофей. — А то что-то навеселился уже…

— Государь! — ко мне подскочил слуга. — Пора!

— Ах да, — обернулся я, принял из его рук высокую шапку бирюзово-зеленого цвета, надел ее и пошел на нос.

Там, в полустадии от меня замер убранный разноцветными тканями кораблик. А на его носу стоял мужик лет двадцати семи, широкоплечий и мускулистый. Рамзес щеголял в пшенте, двойной короне, состоящей из красной и белой частей. Это священный символ единения Верхнего и Нижнего Египта. Живой бог с любопытством смотрел на меня, а я смотрел на него. Интересно, кто моргнет первым?

— Мне показалось, Та, или на его голове был надет хепреш, корона войны? — произнес Рамзес, когда корабль фараона уже плыл назад, в сторону столицы.

— Да живёт Гор, могучий бык, любимец Маат, царь Верхнего и Нижнего Египта, сын Ра, владыка обеих земель, — привычно забубнил чати. — Повелитель, наверное, не заметил, что его шапка была зеленого цвета. А хепреш синий, да еще и с коброй впереди. Глупая шапка ничтожного варвара не может быть военной короной живого бога. Да она и непохожа совсем.

— Он показал нам, что владеет морем, — задумчиво произнес фараон. — И намекнул, что не пойдет войной. У нас с ними хорошая торговля, Та?

— Прекрасная, о любимец Ра, — ответил чати, удерживая корпус в полусогнутом положении. Ему, одному из немногих, разрешалось говорить стоя, а не лежа на земле, раскинув руки.

— А ты говорил, что его нужно убить, — насмешливо поддел его фараон. — Сказал, что для нас будет опасно, если медь Кипра окажется в одних руках. Что же ты не убил его, Та?