— И что видишь?

— Вроде как у них нехватка жизненно важных веществ в организме.

— Мне кажется, похоже на дефицит пиздюлина? — невинно уточнил я.

— Его самого, — кивнул Воронцов.

— Мишаня, опусти меня, пожалуйста, на землю, — скомандовал я Иванову.

Гигант чуть замялся.

— Слушай, Илюха, а надо ли? Ты же теперь в студсовете… — начал гигант. — Да и новый завуч непонятно еще какой будет, может это…

— Не ссы. Ни один студент не имеет права издеваться над другими, особенно, если речь о моем соседе, — перебил я здоровяка.

— Я как председатель студенческого совета выступаю за равенство учащихся, — важно кивнул Воронцов.

В итоге Мишане пришлось сдаться, меня опустили на землю и, вцепившись в локоть Воронцова, мы поковыляли в сторону этой компашки.

— О, смотрите, оно все же умеет ходить, — улыбнулся один из гимназистов, рожи которого я никогда не видел. — Что, тяжелая ночка с твоим другом? Весь кампус вчера слышал твои стоны из качалки, Штерн. Можешь быть потише, пока развлекаешься со своей Мамбой?

Парень чувствовал себя в абсолютной безопасности. По гимназии уже прошел слушок, что новый завуч — еще тот мудак по характеру и клеить разборки станет сложнее, да и соревнования на носу, так что студсовет в лице Валерии сделал всем массовое внушение на тему того, чтобы все учащиеся вели себя благопристойно и не устраивали драк, дуэлей и прочих конфликтов. А когда пропадает угроза получить по лицу, что происходит? Правильно, открываются гнилые рты.

— Валера, мне кажется, или нас с Мишаней назвали педиками? — спросил я у Воронцова.

— Не кажется, — серьезно ответил Воронцов.

— Эй! Не говорил я такого! — воскликнул третьекурсник, почуяв неладное.

— Не, я точно слышал, что говорил, — продолжил я.

— Да-да, точно говорил, я свидетель, — кивнул Воронцов.

— Позвольте, сударь, — сказал я и протянул открытую ладонь.

Валера, не говоря ни слова, достал из внутреннего кармана пиджака специально для таких случаев припасенную строительную перчатку, прорезиненную с одной стороны. Мне, как простолюдину, тонкие белые перчатки были не положены, так что приходилось использовать инвентарь грузчиков и чернорабочих.

— Требую сатисфакции за нанесенное оскорбление, а именно, за публичные подозрения в мужеложестве, — выплюнул я и, все так же придерживаясь за локоть Воронцова, потому что сам на ногах устоять я не мог, запустил перчатку в лицо остряка.

Легкий резиновый шлепок прокатился по всему двору перед главным корпусом, и только сейчас я понял, что вокруг как-то тихо.

Буквально в десятке метров от нас, на трибуне стоял ректор, весь преподавательский состав и какой-то седой мужик в дорогущем белом костюме. У мужика была идеальная осанка, серые глубоко посаженный глаза и просто невъебенных размеров орлиный шнобель. Так и подмывало сказать «Уважаемый, успокойся, воздух бесплатный, но всему должна быть мера». Из-за носа он создавал впечатление хищной птицы, которая смотрит тебе прямо в душу.

— Какие интересные в этом учебном заведении порядки, — протянул новый завуч. — Вызов на дуэль прямо перед всем педсоставом…

— Аристарх Моисеевич! Послушайте! — тут же включился ректор. — У нас очень дружный коллектив и…

Было видно, что старый ректор и сам нервничает в присутствии нового человека, настолько давящая у него была аура.

— Это не дуэль, — внезапно ляпнул Воронцов.

— А что же? — спросил Аристарх Моисеевич, поднимая кустистую бровь.

— Воспитательная работа, — продолжил заливать Валерка. — Мы из студсовета, смотрите.

Как фокусник, Воронцов отодвинул лацкан пиджака и продемонстрировал золотой значок председателя студсовета Московской Магической Гимназии.

— А это мой заместитель по воспитательной работе! Очень талантливый студент, пилот боевой машины, гордость отряда, даже контузию получил! — продолжил щебетать Валера.

Благородные, которым был брошен вызов столь невзрачным образом, сейчас молча наблюдали за происходящим. С одной стороны, драться со мной им особо не улыбалось — многие до сих пор помнили, что я сделал в первую дуэль с Шереметьевым, да и последующие оппоненты вышли не слишком целыми. Но и ссучиться перед руководством гимназии, и тем самым уронить дворянскую честь — они тоже не могли. Ведь это бы означало, что они столь постыдным образом уклонялись от вызова, который бросил им простолюдин, пусть и при поддержке наследника графа Воронцова. Кстати, когда мы выяснили, что я сам могу кидать дуэли, если за моей спиной стоит не Мишаня, а Валерка, то жизнь стала намного проще. Как говорится «в эту игру можно играть вдвоем».

— Воспитательная работа, значит, — протянул завуч. — Ну что же, продолжите после линейки.

Удивительно, но этот мужик с пугающей аурой мигом потерял интерес к происходящему. Создалось впечатление, что он вообще не выкупил контекста ситуации и всё воспринял слишком буквально.

— Штерн, Воронцов, зайдете потом ко мне на беседу, — сухо сообщил ректор и я понял, что мы немного погорячились.

В итоге все разошлись по своим углам, но Валера пообещал, что непременно добьется назначения дуэли. Так как вызов бросали мы, то выбор оружия остается за оппонентом. Вот только ирония в том, что никто дальше кулачных боев лезть не хотел.