Девчонка что-то лопочет непонятное и почти неправдоподобное, врет, хотя и плохо, но чувствую, что без злого умысла. Она вообще недоговаривает и подвирает, в чем успеваю убедиться, когда пытаюсь выяснить ее видение ситуации с завтраком.

Марика не то что экономку не сдает, она еще и горничную пытается выгородить, когда я, провоцируя, обвиняю ее в плохом завтраке. Интересно.

Но больше всего меня удивляет, когда девчонка просит разрешения на… чтение. Она могла бы свободно заниматься чем угодно, но Марика хочет читать. И если вначале кажется, что она этим хочет что-то прикрыть, то в противном получается удостовериться почти сразу же.

Ужин я провожу в доме мэра, знакомясь с его женой, подходящей ему по габаритам и деланно краснеющей дочерью, унаследовавшей все самые выдающиеся черты родителей. Она то и дело стреляет глазками, улыбается и хихикает так, что я бы больше списал это на нервное состояние, чем на попытку очаровать.

Поэтому я остаюсь в гостях ровно столько, чтобы по традициям была соблюдена вежливость, а потом откланиваюсь к себе. Прежде чем пойти поработать, решаю зайти к себе в комнату, но останавливаюсь, так и не дойдя до нее.

Дверь в покои Марики приоткрыта, на столике у кровати подрагивает огонек сальной свечи, а сама девчонка спит. С книгой на груди. Неужели зачиталась и заснула?

Я замираю в дверях, не в силах отвести взгляд. В неверном свете свечи её лицо кажется особенно юным и беззащитным. Длинные ресницы отбрасывают тени на щеки, пухлые губы чуть приоткрыты, словно она хочет что-то сказать даже во сне. Волосы разметались по подушке золотистым ореолом.

Книга мерно поднимается и опускается на её груди в такт дыханию. Одна рука безвольно свесилась с кровати, и в этом жесте столько беспечности, что у меня перехватывает дыхание. Она такая... настоящая. Ни капли притворства, никакой наигранности, как у дочери мэра. Просто юная девушка, уснувшая за чтением.

Платье слегка задралось, обнажив изящную щиколотку. Я ловлю себя на желании прикоснуться, провести пальцами по нежной коже...

А, может, почему бы и нет? Почти неслышно приоткрываю дверь и делаю шаг внутрь.

Мне снится что-то странное. Словно я лежу на солнечной поляне в дубовой роще. Пахнет прогретой землей и летними травами. Солнышко щекочет щеки, заставляя улыбаться, и вообще мне так тепло и свободно, как не было очень-очень давно. С самого детства, когда я летом гостила у дедушки в деревне и периодически убегала в лес, чтобы послушать шелест листьев и пение птиц.

И куда все это потом исчезло? Муж очень не любил бывать в деревне, ему там было скучно. А потом его срочные эксперименты, и без меня он не мог никак, потому что часть его расчетов делала я. Даже когда я забеременела и попросила отпустить меня в тихий домик…

От этой мысли, точнее, от воспоминаний об этом отвратительном ощущении предательства, я и просыпаюсь.

Мне и правда тепло и уютно, хотя я совсем не помню, как вчера заснула. Первые пару минут потягиваюсь, напрягая память, а потом вспоминаю. Я читала тот самый дневник, что нашла в библиотеке, и, похоже, отключилась.

Но… проснулась-то я без книги, с не до конца сгоревшей свечой и окутанная теплым пледом.

Упс. Не надо быть большого ума, чтобы понять, что это все взялось не из воздуха. А если добавить то, что в доме, кроме нас с драконом, по ночам никого нет, то вывод очевиден.

Драконище был тут! А я даже ухом не повела! Вот растяпа. Одна мысль об этом пугает и… озадачивает?

Все больше убеждаюсь, что у дракона нет логики. Он рычит: “Не попадайся мне на глаза!” А потом сам заходит ко мне в комнату и укрывает меня. Нелогично для злого и безжалостного дракона, да? Который не прочь “полакомиться” невинной девой.

Я, конечно, догадывалась, что далеко не все, что рассказывали Марике в приюте, было правдой. Но теперь мне уже самой просто необходимо подробнее узнать о драконах. И из более правдоподобных источников.

Встаю с кровати, расстроенно отмечая, что сегодня погода решила поменять свое настроение, и вместо солнечного, погожего денечка подкинула нам серое небо и хлопья снега, плавно спускающиеся на заснеженный двор.

Но в комнате тепло: кто-то (ну понятно же, кто) ночью подкинул дров, чтобы совсем не выхолодилось к утру. Я иду умываться, потом натягиваю на себя платье и только теперь замечаю, что на столике рядом с дневником стоит баночка с той самой мазью, что я хотела позаимствовать у дракона. Откуда он?..

Так. Он не может читать мысли, иначе бы мне так хорошо не жилось. Но неужели он догадался? Что подумал? Что у меня не зажило, и нужно еще помазать? Так чего ж сам не помазал?

Впрочем, какая разница, что подумал Роувард? Главное, что заветная баночка у меня. Теперь не буду тратить время, побегу сначала к Марте, а потом, захватив с собой вкусняшку для Руди, — к нему, чтобы обработать его ранку.

В холле привычно тихо, даже Клоти не видно. К завтраку меня никто не звал, так что на кухне и перекушу заодно.