— Скорость у судна запредельная, на море полный штиль, паруса спущены. Мы обошли, как стоячее на приколе чьё-то судно, не успев даже разглядеть его флаг. Я могу узнать, что происходит? Или это именно та часть вашей жизни, куда я не имею право вникать? Дон дель Васто, столько боёв проведший с османами в полном недоумении как такое может быть. Что находится в трюме судна? Откуда этот пенный след, что тянется за каравеллой.

Что я могу ему ответить? Правду? Какую? Опять выбор. Ведь это же не он предаст меня в будущем? Он же мой отец. И скоро вновь им станет. Ему есть, кого терять. И всё же.

— Зачем вы так строги со мной отец?

Хмурый взгляд в ответ, не реагирующий на мой нежный голосок. Не прокатило.

Он уже знает меня другой, опасной и предприимчивой. Образ беспомощной блондинки не сработал. Хорошо.

— Там винт, Князь. Огромный. От этого и след бурлящий. А внутри судна механизм, что приводит этот винт в действие. Винт правильно вращается, «Илиада» идёт своим курсом. На судне дети, беззащитные женщины, пожилые люди, и огромный запас золота, который мы зарабатывали все целый год. Своим трудом. И я не хочу встречаться с кем бы то ни было. И быть зависимой от решения чужих мужчин, возомнивших себя богами на суше и в море, и великими воинами, берущими в плен тех, кто слабее и уязвимее их. Я хочу жить в полной безопасности, по своим правилам, совершенно ни кому не мешая.

Потрясённый мужчина уселся на первое, что ему попалось удобное для этого.

— Винт? Вы понимаете, что будет, если об этом узнает Франциск? Или Карл.

— Не поверят. Подумают, что легенды пьяных моряков.

— Я могу увидеть. Это?

— Да. Но ближе к вечеру, когда все угомоняться и попрячутся в свои каюты. И ещё.

— Вы знаете у Анжелик сейчас в руках ваша шпага, отец?

Взгляд отца, обещавший негоднице…. Что? Да она верёвки с вас вьёт Князь.

— И ещё, м…., вы вновь станете отцом. А я так думаю.

«Илиада», я верила в неё. Каравелла стремительно врезалась в толщу воды. Казалось ей всё нипочём. Под парусами или на механическом управлении она была совершенно идеальным транспортом, рассекающим волны.

— Сколько пушек на судне? — спросила я у Антонио.

— Четырнадцать, Каталина. Мы можем принять бой, сестра. И наших противников ждёт большой сюрприз. Я тебя уверяю. Не переживай, ядра у нас очень особенные. Мы старались, не выходя из кузни сутками. Пушки расположены по обе стороны, борта защищены. Спереди и сзади ещё по две.

У меня создалось впечатление, что Антонио просто горит желанием, чтобы у нас случилась определённая ситуация. Даже не хочу озвучивать какая. Он хотел испытать судьбу, судно и его вооружение. Анжелик поддерживала настрой брата. Что за воинствующий род!

А вот я хотела домой! Венецианские страсти порядком утомили меня. Я часами не сводила взгляд с безбрежного океана.

Капитан не оставлял судно без присмотра. Возле него всегда находился брат и как не странно Дон дель Васто. Прокладывая маршрут, капитан Карлос однозначно с уважением прислушивался к мнению дона Андреаса. Венеция, бесспорно, являлась республикой, которая славилась своей активной боевой историей. Её статус постоянно воюющей страны и ее главного врага, Османской империи, не следовало недооценивать. Бои между этими двумя соперниками, в основном, разворачивались на море, где Венеция бросала вызов своему противнику. Отстаивая свои территории, страна имела сильный флот. Устойчивые, большепузые корабли, которые строились для перевозки грузов на дальние расстояния, в ходе развития, сменили гладкие и проворные галеоны, хорошо вооружённые, специально сделанные для маневрирования в прибрежных водах.

— Остров Сицилия! Вдалеке! — Капитан Карлос обрадовал нас сегодня, держа в руках подзорную трубу.

Дни просто отлетали. Я уже видела мысленно родной берег. Мессинский пролив, соединяющий Ионическое и Тирренское море, красуясь морской бирюзой, одновременно отделял Сицилию от Апеннинского полуострова. Минуя его, мы окажемся уже в своих водах.

Одной тревогой станет меньше.

Набегавшись за день малышка Анжелик, спала в форме морской звёздочки, сложив на меня многие свои конечности. Мне удавалось отоспаться днём. А вот по ночам… не совсем. Я пыталась уложить девочку на соседнею маленькую полку, сделанную специально для неё, но тщетно. Ночью мне прилетала очередная оплеуха кулаком или пяткой, и я понимала, Анжелик переместилась мне под бок. Привязав её, на случай сильной качки, уходила на палубу. Французская болонка ложилась рядом со своей хозяйкой, согревая её всю оставшуюся ночь, и ситуация складывалась весьма гармонично, но не для меня.

Вначале я наблюдала за нашим паровым двигателем, который мужчины приводили в действие, подготавливая механизмы к следующему дню. С гордостью, показывая мне с отцом и доном Андреасом своё изобретение.

А все последующие ночи любовалась звёздами. Размышляя о временных параллелях. Наслаждаясь видом ночного океана. Фонари с фитилями, пропитанными жидким топливом зажжённые и размещённые в специальных местах на палубе долго не прогорали и давали, причудливые картинки. Месяц выходил из-за туч изредка, тихо наблюдая за мной.

Слышать Вселенную, уходя мыслями далеко, далеко я научилась в горах. Подумалось вдруг, что понимаю своего мужа, который устав от жизни уехал в Тибет. Достойный выбор. Я, наверное, тоже так поступлю в будущем.

Вспомнился фильм Титаник и его главные герои, стоящие, словно птицы в полёте на палубе судна. Вскинулась, раскинув руки, ловя ветер. Отдаваясь в его власть, волосы выбились из причёски, я парила над волной, схватившись одной рукой за канат, встав на край борта ногами! Как слаб человек, как мало у него возможностей. Ах, стать бы птицей, сильной и вольной, забыв про всё улететь.