– Не надо меня снимать!
– возмутился Антон.
– Когда захочу, я сам слезу! Я такой! Ой!

Все только и увидели, как мелькнули в воздухе серые штанишки. Раздался плеск, и все, кто наблюдал эту картину, в ужасе ахнули. Витя Рындин кинулся к чану. Воровская личность отскочила от него. Ни с чем...

– Прыгнул в чан и там сварился.
– констатировал Мамед.

– Живой он? Ой, горе-горе!
– Пётр Брониславович оказался у места падения гораздо раньше, одновременно с Витей, который уже заглядывал в большой чугунный чан.

Никто уже не смеялся, не кричал. И вот в тишине, нарушаемой лишь непрекращающимся гулом работающих агрегатов, послышалось фырканье и бульканье:

– Помогите... Вытащите меня! Тьфу! Я вот...

Витя бросился к чану.

– Ну-ка, Рындин, отойди. Я сам...
– Пётр Брониславович, поддерживаемый за пиджак Галиной Гавриловной, смело нагнулся над чаном, в котором барахтался сейчас Антоша.

– Давай же руки, ну!

– Пётр Брониславович, только будьте аккуратны! Ваш мальчик упал в чан с сало-жировым отстоем!
– закричала на ухо Петру Брониславовичу Галина Гавриловна.

– Фу!
– все сразу отступили на несколько шагов назад, и только Витя и подскочившая Арина остались стоять возле технолога и спасателя.

– Хоть холодный этот отстой?
– спросила Арина.

– К счастью - да.
– с оптимизмом ответила Галина Гавриловна.

– Жалко. Не сварился. А то стал бы Иваном-царевичем.
– усмехнулся Владик Федюшов.
– Румяным, умным...

Всё это было очень забавно, тем более что Мыльченко, похоже, был жив и невредим, только скользил и никак не давался Петру Брониславовичу в руки.

– Да я и сам могу, нечего меня вытаскивать.
– бубнил Антоша, наконец, показываясь из чана.

– Сало-жировой отстой...
– Пётр Брониславович развёл свои выше чем по локоть вымоченные руки.
– Антон, как же тебя отмывать?

Антон морщился и не знал ответа на этот вопрос. Сало и жир стекали с него на пол и уже в некоторых местах начинали застывать серой пупырчатой коркой.

Потихоньку одноклассники обступили Антона.

– На кого ж ты похож...
– скривился Владик, оглядывая Антона с ног до головы.

– Мерзкий такой, липкий. Фу!
– добавила Даша Спиридонова.

– Мыльный, сальный...

– Фамилии соответствующий.
– усмехнулся Владик.

Костя Шибай нагнулся и присмотрелся к Антошиным брюкам.

– Ой, даже в карманы сальная жижа залилась, - заключил он в конце осмотра, - как же ты жить-то теперь будешь, Гуманоид?

– Холодный и скользкий.
– ничего не было приятней Даше Спиридоновой, чем поупражняться в остроумии на ком-нибудь беззащитном.
– Как протухшая рыба.

И Даша попыталась ткнуть в Антошу пластмассовой вилкой. Не успел Антоша буркнуть: "Ну, чего пристала!", как Даша уже получила от Балованцевой Арины по рукам и обиженно фыркнула.

– Ну, гуттаперчевый мальчик, говори, пока жир на тебе не застыл, ты зачем на трубы полез?
– Галина Гавриловна старалась сделать всё, чтобы Петру Брониславовичу не было стыдно за своего питомца.
– Чего молчишь, акробатик? Что нам с тобой делать?

Антон отмалчивался и скрёб ногтями жир.

– Предлагаю его кипятком обдать. Сразу весь жир сойдёт.
– предложил Костик.

– Ага, вместе с кожей!
– Зое Редькиной было очень жалко соседа по парте.

– Тогда предлагаю замочить его в скипидаре на ночь, а внутрь касторки заставить принять.
– методы Кости Шибая были старинными и суровыми.

– Нет уж, дудки!
– услышав о касторке и скипидаре, встрепенулся Антон, и даже капли жира полетели от него в разные стороны.

– Я тебе дам "дудки"!
– увидев, что Антон дёрнулся в сторону, собираясь удрать, заявил Костя.

– А я добавлю.
– проговорил Витя Рындин, и Антон покорно опустил руки и дёргаться перестал. Витя так добавит...

Тем временем Галина Гавриловна подозвала двух работниц в синих халатах.

– Не волнуйтесь Пётр Брониславович, - бодро сказала Галина Гавриловна, подавая Петру Брониславовичу полотенце, - с вашим мальчиком всё будет хорошо. Его нужно только скорее в моечную отправить, его там из нескольких шлангов водой окатят, как следует, - и порядок!

– Кипятком окатят?!
– в ужасе вскрикнул Антоша Мыльченко.
– Нет!

– Там разберутся.
– строго сказал ему Пётр Брониславович.
– Давай-ка, иди за тётями.