Они выскочили в коридор, исследовали каждый сантиметр пола. Всё было напрасно.

– А может, и не было у вас в кармане этой коробочки?
– спросил Антоша неуверенно.

– Как же не было, Антон, когда была!
– Пётр Брониславович всплеснул своими накачанными руками.

Он вернулся в кабинет литературы, снова перетряхнул там всю мебель. Сомнения, точно дворовые собаки с грязными лапами, закрадывались в его душу. А действительно, может, коробочки-то с перстнем и не было? Всё это ему причудилось - от мыслей и переживаний крыша окончательно набок съезжает, вот и мерещится то, о чём он пока только мечтает?..

"А покупал я вообще или не покупал этот перстень?
– вот так вот теперь уже думал Пётр Брониславович.
– Доставал во время лекции или не доставал?.. Нет, покупал точно - помню, как в магазине его выбирал, как деньги платил. Бумажки где-то должны остаться, к кольцу привязанные - паспорт этого кольца, что ли... Всё это точно было. А вот что дальше - не помню. Всё чердак едет, дом стоит. Свихнулся я..."

Но ведь что-то он вытаскивал из кармана, что-то ставил на парту и любовался изумрудно-золотым блеском?.. Или это всё правда происходило только в его воображении? Как и картины будущего свидания с Галиной Гавриловной, вручения ей подарка и предложения стать его женой?.. А вдруг коробочка с перстнем в это время преспокойно лежит себе среди вещей в каптёрке возле спортивного зала? Нужно пойти там поискать!

– Антоша, голубчик, ты беги домой.
– направляясь к спортзалу, Пётр Брониславович благодарно похлопал своего ученика по плечу.
– Спасибо тебе за помощь...

– Ну что вы, Пётр Брониславович...
– начал Антоша, готовый расплакаться от жалости к своему расстроенному учителю.
– А может, коробочку у вас... Украли? Потому что у нас...

Но Пётр Брониславович перебил его.

– Не надо, дружок, таких мыслей. Ребятам не говори про мой перстень, ладно? Я сам со всем разберусь.

– Э-э-э...
– Антоша, который собрался немедленно всех оповестить и мобилизовать на поиски пропавшего золотишка, замялся.

– Не говори.
– уже твёрже сказал учитель и зашагал прочь по коридору.

Антоша чуть не заплакал от огорчения. И почему ему, такому активному и пронырливому, всё время руки связывают и не доверяют настоящей работы?

Вещи в каптёрке летали тучей, с таким азартом разыскивал Пётр Брониславович подарочное колечко. Не нашёл. Вышел в учительскую. И впервые за всё это время позвонил Галине Гавриловне, отменив свидание...

Глава ХIII

Если тебя ловят за руку

И всё-таки не рассказал Пётр Брониславович директору о пропаже кольца. Хоть тот и взял с него клятвенное обещание докладывать о всех подобных ситуациях.

Спросит Михаил Афанасьевич - а зачем вы женское кольцо в школу притаскивали? И что придётся отвечать? Что предложение идти делать он собирался... И подарочек профукал? Нет, что бы там ни было, а никто не должен узнать о позоре Петра Брониславовича. Кольцо он купит новое. Вот только придёт в себя, успокоится. Не представать же перед Галиной Гавриловной растерянным, убитым подозрением относительно того, что утащить золотишко мог кто-то из его любименьких ученичков? Нужен Галине Гавриловне тогда такой нервный и подозрительный муж...

На уроке физкультуры в своём седьмом "В" классе Пётр Брониславович вёл себя как никогда сухо и сдержанно. Ребята уже привыкли за последнее время к перепадам в его поведении. Но сегодня они его просто не узнавали.

А Пётр Брониславович страшно мучился. Что ему делать? Кого подозревать? Кого-то из этих милых смешных ребят? Или женщину-сексопатолога, которая ходит по школам и так зараабатывает себе на жизнь? Не мог молодой доверчивый атлет подумать на кого-то, не имея абсолютно никаких доказательств. Не пойман, как говорится, не вор... И Пётр Брониславович продолжал страдать.

А Витя Рындин в это время на уроке продолжал тренировать Антона Мыльченко. Тот упрямился, капризничал и всё время пытался перевести тренировки в разговоры. Но Витя безжалостно пресекал это.

И как-то ему подумалось: "Вот ведь Мыльченко хитрован такой... Зубы мне заговаривает. А что если он и есть воришка? Дурак, дурак, а хитрый! На него, пня такого, никто и не думает. А Антоша спокойненько себе промышляет..."

Витя, как и его учитель физкультуры, не любил думать о людях плохо. Но и не хотелось ему долго ждать того, когда вор клюнет на Аринину приманку-телефон, надёжно спрятанный сейчас Витей, в отсутствие следственного эксперимента, под "молнией" в нагрудном кармане его спортивного костюма.

Витя был сторонником решительных действий. Сомнения и неведение тяготили его точно так же, как и Петра Брониславовича. А потому он вдруг схватил Мыльченко подмышки, поднял вверх, прижал к шведской лестнице и напрямую спросил:

– А ну-ка говори, Гуманоид несчастный, это ты деньги у всех воруешь?

– Ой, ой...
– кряхтел Антоша, который от напряжения не мог произнести ничего внятного.

– Хитрован маленький.
– продолжал Витя.
– Говори, ты это или не ты? Иначе я тебя сейчас просто придушу и скажу, что ты в шведской лестнице застрял и шею себе свернул.