– Где-то через полгода после твоего восемнадцатилетия я… впервые попытался забыться с другой. – Его голос звучит хрипло. – Это было ужасно. Я постоянно представлял тебя… и очень много пил, чтобы сделать это.

– Макс… – всхлипываю я.

– Все хорошо. – Он гладит меня по волосам. – Черт, не стоило этого говорить. Я не пытался вызвать у тебя чувство вины или как-то выставить тебя в плохом свете. Мной управляла ревность, а потому я вывалил все на тебя, но… Я просто хочу, чтобы ты знала, что я никогда не бросил бы тебя добровольно. Мне пришлось сделать это. Но я тоже был разбит. Я не мог выбросить тебя из головы. И сейчас… я просто хочу начать все сначала. Я хочу быть с тобой, Эми. Все эти годы хотел. Давай оставим прошлое в прошлом и попробуем еще раз?

– Макс… мы просто переспали в баре. Случайный секс. А теперь… – Я замолкаю, нервничая.

– Ты жалеешь о том, что мы переспали?

– Я не знаю. Мне… страшно, – шепчу, не желая больше прятаться за маской.

– Мне тоже. Все эти годы я думал лишь о тебе и представлял, каково это – быть с тобой. И сейчас мне чертовски страшно от мысли, что быть с тобой намного лучше, чем в моих мечтах.

– Правда? – Я не дышу.

– Правда. Я понимаю, почему ты отталкиваешь меня, но… мне просто нужно, чтобы ты перестала думать, что я снова брошу тебя. Я не брошу. Я не исчезну. Я никуда от тебя не денусь. Эми, я слишком долго винил себя за то, что перед отъездом в Сидней не нашел тебя и не объяснился. Каждый гребаный день я мечтал отыскать чертову машину времени, пока все внутри меня обливалось кровью. Я больше не возвращался на остров по одной простой причине: хотел, чтобы ты жила дальше. И могла быть счастлива без меня. И я правда желал тебе счастья, но я все же был эгоистом, ведь хотел, чтобы ты была счастлива только со мной. Сам не мог понять, как это произошло, но те полгода, за которые между нами даже не было близости, я стал к тебе ближе всех. Я влюбился в тебя по уши, Лагуна.

От его слов я замираю. По щекам снова начинают струиться слезы, которые я не могу контролировать.

– Не плачь, Эми. Пожалуйста.

– Макс, – всхлипываю, прикрывая глаза. – Мне так жаль.

– А мне не жаль. Это было в прошлом. А сейчас у нас может быть будущее, слышишь? Прошу, Эми, дай мне шанс сделать тебя счастливой. Я знаю, что повел себя как мудак, когда решил рассказать тебе обо всем этом. Но я винил себя каждый день за то, что лишил нас возможности сделать все правильно и быть друг с другом. И теперь, когда я держу тебя в объятиях… я ни за что на свете не потеряю тебя снова, Эми. Пожалуйста, поверь мне. Будь моей. По-настоящему.

И этих слов достаточно, чтобы я стала с ним самой собой. Обхватив его лицо ладонями, я льну к нему всем телом, крепко прижимаясь к его груди и захлебываясь слезами.

– Я бы очень хотел вернуться в ту ночь, когда тебе исполнилось восемнадцать. И никогда тебя не отпускать.

Макс кладет руку мне на поясницу и медленно поглаживает, а затем слегка отклоняется назад и достает какую-то деревянную коробку.

– Что это? – хмурюсь я.

– Открой, – тихо просит Макс, протягивая ее мне.

Провожу ладонью по бархатной крышке, а затем приподнимаю ее. Стоит мне увидеть то, что лежит внутри, сердце принимается скакать галопом. Тело немеет, пульс зашкаливает, а в ушах начинает звенеть. Достаю записку, что лежит сверху, и чувствую, как глаза вновь наполняются слезами.

– Ты сохранил их? – шепчу, не в силах поверить.

– Все до единой, – едва слышно отвечает Макс.

Одну за одной с бешено колотящимся сердцем достаю наши записки, пока слезы снова и снова струятся по лицу. Складываю их обратно и прижимаю шкатулку к груди. Резко поворачиваюсь к Максу, пытаясь подобрать слова, но не выходит. Я словно забываю, как разговаривать от нахлынувших чувств. Кровь несется по венам так быстро, что начинает ныть сердце. Я ощущаю внутри рой тех самых взволнованных бабочек.

– Макс… – шепчу я, а затем откладываю шкатулку в сторону и тут же тянусь к нему за поцелуем.

Когда наши губы мягко касаются друг друга, меня словно пронзает разряд. Это как сорвать куш в самом крутом казино Вегаса. Нет, это как встретиться вживую с Крисом Хэмсвортом. Хотя нет, это намного лучше. Это невероятно.

Поцелуй постоянно меняется: то он нежный и едва уловимый, то быстрый и требовательный. Вкус поцелуя становится соленым, ведь неконтролируемый поток слез струится по моему лицу. Тело начинает дрожать от ошеломительных эмоций. Все сомнения в том, действительно ли я все еще люблю Макса, испаряются, ведь только рядом с ним я чувствую себя… дома.

Мне всегда казалось, что мой дом – океан. И Макс… Он словно тот самый океан, волны которого накрывают с головой. Рядом с ним сейчас я ощущаю то же самое спокойствие, которое растекается по телу, когда я плыву по волнам.

Большие ладони Макса путешествуют по моей спине, его пальцы проводят линию вдоль веревочки бикини, отчего кожа тут же начинает гореть. Я зарываюсь руками Максу в волосы. Слегка потягиваю их. За что получаю его тихий стон, который теряется в жарком поцелуе.

Мои бедра нетерпеливо двигаются вперед, желая получить всего Макса. Его руки обхватывают мои ягодицы и прижимают ближе к себе. Мы тяжело дышим, превращая наш поцелуй в пылкий и страстный, напоминающий гонку. А затем снова замедляемся, сладко переплетая наши языки и постанывая от удовольствия. Чувствую, как пылаю изнутри, и хочу большего. Гораздо большего.

Сбрасываю рубашку с Макса, не отрываясь от его губ, и бросаю ее на песок. Затем тянусь рукой назад, чтобы развязать на себе бикини, и обнажаю грудь. Макс все же разрывает наш поцелуй, но лишь для того, чтобы окинуть взглядом мое тело. Вижу, как дергается его кадык, когда он тяжело сглатывает. И едва наши взгляды встречаются, прикусываю губу, сдерживая стон, ведь его глаза чернее бури.

– Ты серьезно хочешь, чтобы мы занимались любовью на песке? Я не очень хочу потом доставать его из задницы, – шепчет он, а затем целует меня. На этот раз так мягко, нежно и с трепетом.