Я хихикаю ему в плечо и надеваю на глаза маску.

– Ладно, готовы? – спрашивает Зандерс.

Киваем.

– Удачи! – кричит Эрика, сидящая на коленях Джона, они отказались прыгать с нами.

Парни помогают нам с Клэр спуститься в воду и не распластаться по поверхности, как морским звездам, ведь не так-то просто плыть с таким снаряжением. После чего мы вставляем трубки и начинаем погружение.

Дайвинг в этой части Большого Барьерного рифа не очень популярен среди туристов, так как здесь находится Риф Флинна, который имеет множество пролетов и расщелин. Для первого погружения это не лучший вариант, если только это не индивидуальное погружение с опытным дайвером, как у нас. В самом начале мне тяжело контролировать тело, оно кажется тяжелее раз в сто, и спасают лишь ласты, благодаря которым у меня хоть чуть-чуть получается плыть.

Немного привыкнув к глубине, наконец позволяю себе внимательно осмотреться по сторонам. Когда мы только погрузились под воду, все вокруг казалось бирюзовым, особенно в тех местах, где ослепляли своим светом солнечные лучи. Но сейчас, оказавшись глубже, я стала видеть все не так ярко. Между расщелинами рифа можно заметить множество рифовых рыб, которые кажутся немного размытыми, но все равно притягивают взгляд.

Макс подплывает ко мне ближе и показывает в сторону обрывистой стены, возле которой затаилась гигантская мурена. И это просто потрясающе. Она так близко, что я вот-вот смогу коснуться ее рукой.

Мы проплываем дальше, и Зандерс останавливается возле белоперых серых акул, что плывут между маленьких разноцветных рыбок. На мгновение замираю, разглядывая рифовых жителей перед собой и поражаясь тому, как это красиво, а затем поворачиваюсь к Максу, который вместо того, чтобы разглядывать все вокруг, смотрит лишь на меня. Его ладонь ложится мне на поясницу и притягивает к себе. Мы вместе плывем вверх, не замечая ничего вокруг, и всплываем в маленькой бухте меж двух частей рифа.

Вытаскиваю трубку, поднимаю маску и начинаю часто и коротко моргать, чтобы привыкнуть к яркому свету. Когда зрение приходит в норму, замечаю улыбку на лице Макса. Он весь сияет.

Притянув меня еще ближе к себе, Макс мягко касается моих губ своими. Если бы мне не нужно было держаться на воде, то, клянусь, я бы расплылась лужицей от сладости этого поцелуя. С длинных ресниц Макса стекают капли воды, и они трепещут от удовольствия всякий раз, когда он целует меня.

– Зандерс будет зол, что мы пропали, – шепчу ему в губы.

– Мне срочно нужно было тебя поцеловать, иначе я рисковал умереть. Он должен сжалиться, – улыбается Макс и вновь льнет ко мне с поцелуем.

Зарываюсь пальцами в его влажные волосы. Он обнимает меня за талию, удерживая на воде, и углубляет поцелуй. По телу словно проходит разряд. Движения наших языков то нежные, едва уловимые, то отчаянные и жаждущие. Мечущиеся в душе эмоции поражают. Макс целуется так, словно это поцелуй перед апокалипсисом и у него больше никогда не будет возможности коснуться моих губ своими.

– Макс? – шепчу я, разрывая поцелуй.

– Да? – Он пытается отдышаться.

Любуюсь его яркими зелеными глазами в обрамлении мокрых ресниц и шепчу:

– Ты бы хотел отыскать сокровища?

– Ты снова пересматривала «Внешние отмели»?

– Да.

– А я уже близок к тому, чтобы свергнуть Джона Би?

– О, после того, как ты лишил меня секса, ты очень далеко.

Макс усмехается.

– Ты же понимаешь, что я лишил его и себя?

– Это не имеет значения!

– Ты правда злишься? – вскидывает он бровь.

– Нет. – Я отвожу взгляд, крепче обхватывая его за шею. – Я просто боюсь…

– Чего?

– Что те чувства, которые я испытываю к тебе… это не мои чувства.

Боже, как тупо звучит. Прикрываю веки.

– Я влюбилась в тебя ребенком, Макс. И я… я же ничего о тебе не знаю. – Я… – Делаю глубокий вдох. – Я влюбилась в тебя в девять. Ну, ты знаешь об этом. Да, кажется полным бредом. Как можно влюбиться в девять? Но можно, Макс. Когда я замечала тебя, то не могла перестать смотреть. Если бы меня спросили, за что я тебя полюбила, я бы ответила, что ты даришь мне спокойствие. Как океан. Я не могу этого объяснить. Просто я восхищалась тобой настолько, что не представляла, как кто-то может не влюбиться в тебя. Твой голос, твоя улыбка, твоя удивительная способность покорять волны… Эмоции зашкаливали, когда ты был рядом.

О боже, зачем я все это говорю? Но меня уже не остановить.

– В семнадцать я наконец смогла узнать тебя. Меня посещали мысли, что это лишь детская влюбленность, ведь я даже толком тебя не знаю. Но когда я узнала тебя, то поняла, что ты и в самом деле удивительный. Но сейчас… Мне больше не девять и не семнадцать, и я ничего о тебе не знаю, Макс. Ты все еще вытаскиваешь из чизбургера маринованные огурцы, любишь рассветы и ненавидишь кокосовое молоко? По-прежнему ли ты радуешься дождю и в самый сильный шторм готов нестись к волнам? Макс, я…