В мгновение ока дверь с защищавшим ее проклятием ядовитых гнойников сгорела дотла. Цветочная Лиса, закрыв лицо, огненным шаром выкатилась наружу и с воем принялась метаться по земле. От нее исходил жар такой силы, что даже оперативники, бывшие на расстоянии трех шагов, почувствовали жжение. Но вскоре они обнаружили, что огонь не распространяется, а точно поражает свои цели – горел лишь павильон и те, кто находился в нем.

Цветочная Лиса с пронзительным визгом бросилась в ноги Сюань Цзи.

– Пощадите! Пощадите! Умоляю!..

Сюань Цзи щелкнул пальцами – и пламя мгновенно потухло, как на павильоне, так и на подозреваемых. Не останься ожогов на их телах, могло бы показаться, что никакого огня не было и в помине.

Ван Цзэ незаметно скользнул взглядом по Сюань Цзи, сомнения всколыхнулись в нем с новой силой. Когда в лесопарке за ними гнался Алоцзинь, пытаясь их убить, и они чуть от страха не обделались, контролировать огонь Сюань Цзи было намного труднее, чем сейчас. Он страшно боялся спалить лес, им даже радиатор пришлось опустошить! С той погони всего несколько дней прошло – даже если он втихаря записался на восемь ускоренных курсов повышения квалификации разом, его навыки все равно не могли улучшиться так быстро… Выходит, Сюань Цзи тогда поскромничал и нарочно скрыл свои умения?

Но… скромничать, когда жизнь висит на волоске, и хвастаться способностями, когда ей ничего не угрожает?..

Да что с ним не так?

Оперативники «Фэншэнь» бросились на подозреваемых и немедля взяли их под стражу. Гу Юэси, с неба отслеживавшая обстановку и ход операции, не стала долго думать – увидев, что главный обвиняемый попался в сети оперативников, она с облегчением вздохнула и собралась уже было «отключить» «рентгеновское зрение». И вдруг она заметила краем глаза хорошо знакомый силуэт. Сердце Гу Юэси забилось быстрее, она быстрым движением снова подняла бинокль и посмотрела туда, где мелькнула тень. Но не успела она хоть что-нибудь разглядеть, как солнце показалось из-за туч, и свет ударил ей прямо в глаза. Она отвернулась от солнца, а когда снова посмотрела на тот переулок, то уже не смогла отыскать ту тень, которая казалась ей столь хорошо знакомой.

– Командир второго подразделения, в чем дело? – спросил сидевший рядом коллега.

Гу Юэси упрямо подняла бинокль и тщательно изучала и все окрестности, и подземное логово преступников, пока у нее не закололо в глазах.

– Мне показалось, я только что видела «особенного» линии металлов…

– Из наших сетей ускользнула рыба? – встревоженно уточнил коллега.

Гу Юэси поджала губы и немного погодя опустила бинокль.

– Нет. Наверное, у меня просто в глазах зарябило.

Коллега взял свой бинокль и посмотрел в ту же сторону, куда только что смотрела Гу Юэси. Он увидел хитросплетение переулков между жилыми домами, но кроме разомлевших местных жителей, лениво шаркающих шлепанцами, там никого не было.

В переулках пахло мхом и сыростью. Чужаку здесь в них легко заблудиться: многие оканчивались тупиками. В одном таком тупике, упираясь взглядом в светло-серую каменную стену, преградившую ему путь, остановился господин Нянь.

Опустив руку в карман, он, не оборачиваясь, произнес:

– Дружище, ты всю дорогу меня преследовал. Выходи, давай на тебя посмотрим.

Взгляд Шэн Линъюаня упал на его запястье – человек неизвестно когда успел перевернуть часы циферблатом вниз, к руке. Старинный латунный компас на задней стороне часов теперь смотрел вверх. Игла больше не смела указывать на Шэн Линъюаня, но по-прежнему коварно ходила кругами. Ее плутоватое поведение вдруг напомнило Шэн Линъюаню одного старого, но не доброго знакомого.

Неудивительно, что и дух, которым веяло от этой штуковины, казался ему знаком. Он понял: перед ним была вещь, сработанная когда-то мастером-литейщиком из клана гаошань.

В воздухе ни с того ни с сего возникла черная дымка, до господина Няня донесся мягкий мужской голос, который спросил:

– Ты из последних гаошань?.. Их потомок?

Слова «последних гаошань» Шэн Линъюань произнес на древнем языке, поэтому господин Нянь его не понял. Но в тот же миг, как он увидел клубящуюся черную дымку, спина его сама собой напряглась, а в душе вдруг возникло острое чувство опасности.

Господин Нянь прекрасно разбирался в порядках криминального подполья, был там не последним человеком и хорошо знал, когда любопытство кошку губит.

Он не стал ждать появления того, кто или что скрывается за черной дымкой, мгновенно принял решение и перешел к действиям: выдернул руку из кармана, бросил наземь уже активированные «Врата межпространственного перемещения» и шагнул в них.

– Уже уходишь? – Шэн Линъюань не собирался позволить ему уйти. Сам он не шевельнулся, но окутавшая его с ног до головы черная дымка обратилась острыми когтями и крепко вцепилась в край магического построения, который тут же начал истончаться, словно под действием коррозии. Выброс энергии огромной силы поднял ураганный ветер, в округе у всех открытых окон разом вылетели стекла. В тупик кубарем выкатился электротрицикл, но обломки не успели еще упасть на землю, как с неба обрушился разряд молнии и перерезал когти черной дымки. Шэн Линъюань резко отступил на полшага. Врата загудели и исчезли. Вместе с ними пропал и господин Нянь.

Из дома, где ураган только что побил окна, послышался шум. Немного погодя какой-то человек, беспрестанно бранясь, высунулся из окна. Увидев в тупике длинноволосого мужчину и случайно встретившись с ним взглядом, он мигом онемел. Простояв в оцепенении несколько секунд, человек в страхе скрылся в комнате и больше не смел издать ни звука.

Шэн Линъюань отвел взгляд и посмотрел на обуглившиеся кончики пальцев.

В конце концов, он сам запечатал Чиюань, так что сейчас, можно сказать, расхлебывает кашу, которую сам же и заварил. Но тучи сгущались со всех сторон: кто-то втайне проводил ритуалы жертвоприношения, призывая демонов-мо. С Алоцзинем, по крайней мере, он разделался – как-никак, в шаманских чарах Шэн Линъюань разбирался несравнимо лучше, чем юный старейшина-неуч, да и сам Алоцзинь в свое время тоже был запечатан им. Тем более тот, кто проводил Темное жертвоприношение и пробудил Алоцзиня, был лишь низкопробной подделкой, в нем не было и капли шаманской крови – именно поэтому Алоцзинь-жэньмо оказался гораздо слабее, чем мог бы быть.