Но если в будущем появятся другие жэньмо, с ними, пожалуй, справиться будет уже не так просто.

Мир людей изменился до неузнаваемости и постоянно оставлял Шэн Линъюаня в недоумении – он просто не знал, что ему делать. А ведь он к тому же связан законами Неба по рукам и ногам, что причиняет дополнительные неудобства. Нужно придумать какой-то способ… Шэн Линъюань на мгновение задумался, потом вскинул голову и посмотрел на юго-запад.

Да, Чиюань запечатана тридцатью шестью костями Чжу-Цюэ. И кости эти ломались, когда Чиюань начинала волноваться, так что их осколки наверняка должны остаться. Возможно, он сможет их позаимствовать на время – для маскировки.

Отдавшись всем сердцем этой мысли, Шэн Линъюань ускользнул легким ветерком и растворился в гнетущих раскатах грома. Грозовые облака еще немного порокотали и пороптали, но обнаружив, что тот, кого они хотели поразить ударом молнии, исчез, утратили к этому месту всяческий интерес, перестали бить в барабаны и свернули знамена.

В Дунчуане пошел дождь.

Во влажном воздухе вонь черного рынка стала просто невыносимой. Ван Цзэ зажал нос и махнул рукой.

– Уходим. Кажется, прогноз погоды с этого дня надо понимать с точностью до наоборот. Я…

Он не договорил – Сюань Цзи вдруг что-то почувствовал и оттолкнул его прочь. Ван Цзэ запнулся, но сумел устоять на ногах. Там, где он только что стоял, он увидел длинный кровавый след.

– Что за…

Глаза Цветочной Лисы были широко распахнуты, она потрясенно смотрела прямо перед собой, а из обожженного лба, как из прохудившейся водопроводной трубы, вытекала кровь.

– С дороги!

Сюань Цзи сориентировался мгновенно – он вскинул руку и бросил в воздух пригоршню монет. В полете монеты со звоном превратились в щиты, большие и маленькие, окружая оперативников со всех сторон и защищая от возможной атаки. И как только щиты обрели форму, Цветочная Лиса и все остальные люди в плащах с капюшонами просто взорвались – лопнули, как слишком сильно надутые шарики. Их плоть и кровь разлетелись кругом мелкими брызгами, осевшими на мощенный камнем пол. Ко всеобщему изумлению, камни тут же почернели, словно от кислоты.

Оперативники в ужасе застыли на месте. Слышалось только их тяжелое дыхание. За один миг сырое вонючее подземелье оказалось усеяно ошметками изуродованных трупов.

Кто-то убрал всех свидетелей.

Сюань Цзи тут же высвободил божественное сознание, невидимым ветром промчавшись вокруг всех живых существ. В одно мгновение он уловил тихое копошение крыс в подземных ходах на десятки метров кругом, услышал, как часто колотятся сердца людей, почувствовал, что в стрессовых условиях температура тела «особенных» опустилась чуть ниже обычной… Никаких странностей.

Он поднял голову и увидел, что один из оперативников держит в руках ту самую статуэтку зверя, изъятую из логова преступников. На драконьей морде чудовища как будто застыла загадочная ухмылка, с которой оно посматривало на Сюань Цзи.

И вновь ему вспомнился тот загадочный телефонный звонок в Дунчуаньском лесопарке… Действительно ли ряды «Фэншэнь» так чисты, как считает старина Сяо?

Пока Сюань Цзи вместе с остальными оперативниками занимался проверкой Дунчуаньского черного рынка, Сяо Чжэн втайне вылетел в Главное управление. Как только самолет приземлился в Чиюани, ему доложили о провале операции.

– Говоришь, главный организатор Темного жертвоприношения связан со школой Изначальной Истины? – спросил Сяо Чжэн у Ван Цзэ, одновременно просматривая список людей, потерявших сознание под действием шаманской печати. – Что это вообще за школа такая?

– Очень многие преступники в розыске принадлежат к этой еретической секте, «Фэншэнь» выслеживает их по всей стране. Подозреваю, эта организация при подготовке своих членов использует какие-то специальные методы: многие «особенные» с уровнем энергии ниже даже минимально требуемого для оперативников, присоединившись к школе Изначальной Истины, становились искусными и, хуже того, неуловимыми мастерами. Сегодня нам с большим трудом удалось захватить нескольких человек. Но они самоликвидировались на месте. – Ван Цзэ сокрушенно посмотрел на Ло Цуйцуя, подрезавшего неподалеку лишние побеги сциндапсуса золотистого, и вздохнул. – Старина Сяо, как думаешь, может, нам стоит как следует поразмыслить над этими специальными методами?

– Ближе к сути! – поторопил его Сяо Чжэн.

– К тому же, – серьезным тоном продолжил Ван Цзэ, – суть учения школы Изначальной Истины заключается в том, что «особенные» должны образовывать отдельное сообщество, стоящее выше обычных людей. Так что имей это в виду… особенно во время внутренней проверки.

Вокруг было слишком много посторонних, поэтому Ван Цзэ нарочно изъяснялся намеками, но Сяо Чжэн сразу понял, к чему тот клонит: очень многие «особенные», независимо от того, принадлежали они к той секте или нет, придерживались убеждения, что они стоят выше простых смертных. Бюро по контролю над аномалиями было государственным учреждением для «особенных», большая вывеска над главным входом соседствовала с лозунгом «Служить народу», и, разумеется, подобный образ мыслей находился под строгим запретом. Чтобы защитить обычных людей, Бюро даже в той или иной степени ограничивало «особенных» – взять хотя бы надзор за ними или бесчеловечную «Красную черту пятнадцати»… хотя подавляющее их большинство не имело столь выдающихся способностей, чтобы про них можно было сказать: и по небу пролетят, и под землей пройдут, и их силы лишь немногим превышали возможности обычных людей.

«Особенные» тоже люди, не божества и не слепые орудия. Спустя долгие годы кто не проникся бы негодованием?

Сяо Чжэн вспомнил, как холодно приняли командира Хуана на Совете Пэнлай. Неужели влияние школы Изначальной Истины распространилось и на него… и даже на само Бюро?

– Ах да, – добавил Ван Цзэ, – эта школа Изначальной Истины поклоняется какому-то ни на что не похожему зверю с головой дракона, посмотришь, как он зубы скалит, аж жуть берет…

– Это тотем князя демонов-яо, который вызвал междоусобицу Девяти провинций, в Отделе древностей есть исторические материалы, – вмешался стоявший рядом Ян Чао. Все взгляды тут же обратились на него, и он смущенно потер руки. – Э-э-э… Да что тут такого, я ведь готовлюсь к поступлению в аспирантуру по истории. В свободное время мне нравится сопоставлять всем известную историю с нашими внутренними записями, это чрезвычайно интересно и помогает по-другому взглянуть на мир.