— Не могу, — покачал я головой. — А вообще, кого должно волновать, как я одет? Своё дело делаю, а остальное — не мои проблемы.

— Не только твои, — проворчал командир.

Мы прибыли к переправе, где уже окапывались советские подразделения. Тут уже имелось руководство, которое указало нам участок обороны, даже выдали лопаты, причём мне тоже.

— Держи, дружище, — сунул я лопату в руки Юрия. — Я доктор, а не воин.

— Бездельник ты, — заявил Звягинцев. — И как он только тебя терпит.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда тебя ранят, — усмехнулся я. — Мне нельзя, чтобы руки дрожали, поэтому, дорогие товарищи, копайте без меня.

— А может, — Юра сделал непонятный жест рукой, намекая на магию.

— Если наши генералы такой вой подняли, то силы мне ещё понадобятся, — вздохнул я. — Придётся тебе ручками поработать.

— А ты и ямы своими фокусами копать можешь? — Тут же подобрался Звягинцев, он вгрызался в грунт неподалёку, как и все его подчинённые.

— Нет, но разрыхлить смогу.

Долго ждать немцев не пришлось, вскоре раздался гул моторов и появились танки, а вместе с ними ханомаги — машины на гусеничном ходу, только первая пара колёс обычная, на ханомагах перевозили пехоту. Сходу атаковать немцы не стали, начали скапливаться вдалеке за горой. У нас ведь тоже имелись пушки, так что могли устроить им тёплую встречу. Подготовка шла недолго, после чего фашисты пошли в атаку: впереди танки, а за ними цепи пехоты. Похоже, им приказали взять эту переправу как можно быстрее, потому что к нам подходили свежие части, время работало на нас.

Чуть позже появились и самолёты, которые начали скидывать на наши головы смертельный груз. Сначала бомбардировщики, а потом по наскоро выкопанным окопам истребители прошлись пулемётами, после этого враг пошёл в атаку. Забухали уцелевшие пушки, заработали пулемёты, отсекая пехоту, а немец всё пер и пёр. Едва первый танк попытался пересечь брод, как тут же подорвался на мине, а за ним второй, но брод широкий, поэтому взрывы атаку не остановили. Пошли первые раненые, которых сразу утаскивали в тыл. Часть немецких танков вышла на крутой берег и затеяла дуэль с нашими орудиями, подавляя одно за другим. Крепкие танки оказались, видел, как в него ударил один снаряд и ушёл в сторону, не пробив.

— Ты куда направился!? — Закричал Звягинцев, когда я шустро заработал локтями, продвигаясь ближе к берегу, где засели наши передовые части.

— Ковать победу над фашизмом! — Ответил я. — Вы же не против?

Старший лейтенант, наверное, выругался, но из-за шума я ничего не услышал. Впрочем, он пополз следом за мной, как и мой охранник. Кстати, у меня и у Юры огнестрельного оружия не было, он сжимал в руке верный меч.

Полноценные окопы, связанные друг с другом, мы выкопать не успели, вот и приходилось ползать. Благо, что ближе к берегу с этим всё было в порядке, тут окопаться успели, не пришлось ползти на брюхе до самого берега. Танки, которые сейчас уничтожали наши пушки, прикрывала немецкая пехота.

— Нельзя так откровенно подставляться!? — Заорал Звягинцев. — Ты же понимаешь, что враги не должны знать о твоём существовании!?

— Товарищ старший лейтенант, вы на самом деле считаете, что они не в курсе о моём существовании? У нас слишком много пленных, кто-нибудь всё равно сболтнёт. А вообще меня скорее ваши генералы пристрелят. Всё, не отвлекайте.

Всего танков было восемь, два наши подбили, осталось шесть против трёх орудий. Со стороны переправы в них тоже начали постреливать. Сил у меня хватило на все шесть, но выжал себя почти досуха, слишком далеко находились, а это очень важно. Вот немцы удивились, когда танки вспыхнули меньше чем за минуту, у пяти из шести внутренним взрывом оторвало башню, экипажи точно не уцелели.

Бой длился где-то час, немцы то шли в атаку, то откатывались назад. Больше я никакого вклада не внёс, Звягинцев от греха подальше попросил меня идти к раненым, я был не против. Через час пришли наши танки с пехотой и сходу вступили в бой, перейдя брод. Все, кроме нашего отряда помчались за удирающими фрицами, ну а мы отправились в Смоленск.

Оберст-лейтенант сидел в кресле и сверлил взглядом ефрейтора, у которого из-за этого потели руки и он суетливо вытирал их о грязные штаны. Жизнь Мюнса резко изменилась после того, как он остался единственным выжившим после нападения группы советских диверсантов на аэродром. Парень пошёл в армию добровольцем, причём прибыл на аэродром за два дня до нападения. Если бы он только знал, что его жизнь так изменится…

— Как так вышло, что советские диверсанты не смогли вас обнаружить? — В который раз задал один и тот же вопрос оберст-лейтенант.

— Я ходил в туалет, — ответил Мюнс. — Не в сам туалет, а за ангар, поэтому они меня не обнаружили.

— А почему вы не оказали помощь?

— Господин, у меня даже не было при себе оружия, — признался парень. К тому же всё закончилось очень быстро.

— Вы утверждаете, что когда пошли в туалет, то как минимум половина людей из охраны не спали?

— Не спали, это точно.