Когда я переступал порог, Вика молча держала на руках тельце Кроша. Активности в нем было 17%. Так я и знал, он набросился на филиппинцев и принял первый удар.

— Он умер? — дрожащим голосом спросила Карина.

— Нет, — ответил я, взял котенка на руки, и буквально на глазах его активность снизилась до 15%.

Скорее всего, его ударили чем-то или швырнули о стену, и сейчас он умирает от внутреннего кровотечения. Шагнув к шкафу, я достал рюкзак с контейнером, положил на него котенка и определил на стол, вокруг которого столпились друзья, как возле постели раненого товарища.

Активность Кроша больше не менялась ни в одну, ни в другую сторону. Малышу, который умел лечить, некому было помочь. Первым порывом было дать ему таблетку полного исцеления, вот только откуда-то я знал, что на него она не подействует.

Сегодня и уровень ему купить нельзя — я так и не понял, почему нам с ним доступна покупка лишь одного уровня в сутки. Папаша точно покупал себе по несколько в день. Может, это искусственное ограничение жнецов?

Впрочем, какая разница? Главное, что сейчас жизнь Кроша зависела от ресурса маленького организма и целебных свойств контейнера.

Все-таки как хорошо, что никто не знал, куда я его положил! Что еще раз доказывает: не стоит всем делиться с командой во избежание утечки информации. Есть вещи, знание которых ничего для них не изменит, но мне может навредить.

Я бессильно опустился на стул, оглядел свой потрепанный отряд. Как бы ни хотелось спать, нужно было скорректировать план действий, исходя из новых вводных.

— Спать охо-о-от-та-а-а-а, — зевнув, протянул Макс.

— Народ, — проговорил я. — Тут уж не до сна. Напасть на нас могут в любой момент. Давай подумаем, как лучше поступить. Свалить отсюда и переждать где-то еще?

Связанная филиппинка на полу застонала и шевельнулась. Мы все посмотрели на нее. Вот сейчас и узнаем численность их группировки и где она находится.

— Или сначала допросить ее… — задумчиво проговорил я. — Выясним, как они нас нашли. Проследили? Заодно поймем, чего ждать и к чему готовиться. Оружие есть, засады и ловушки можем успеть довести до ума.

— Всегда хотел поиграть в «Один дома»! — потер руками Макс.

— Еще варианты? — спросил Рамиз.

— Еще мне хотелось бы уточнить, чье было дежурство и как филиппинцы проникли незамеченными. Если все верно понял, дежурили вы с Сергеичем, Рамиз?

Обычно невозмутимый азербайджанец смутился и бросил взгляд на Карину.

— Э… — Я посмотрел на бывшую, на Рамиза. — Я правильно понимаю, что Рамиз оставил пост, чтобы уединиться с Кариной, а наш бравый Пролетарий все проспал?

Сергеич затихарился и разглядывал носки своих ботинок. Макс отвесил челюсть, кое-что начиная догонять. Вика открыто скалилась.

— Сергеич, Рамиз? — напомнил я о себе.

Рамиз махнул рукой:

— Не собираюсь ничего объяснять. Вон, пусть этот… объясняет.

— Так это, Денис… — заволновался Сергеич. — Я ж того-этого… выздоровел весь!

— Ну и? — И тут до меня дошло, и я не смог сдержать смешка. — Серьезно? Ты и…

— Ты все не так понял, Денис! — воскликнула Карина, пряча глаза. — Это же естественная потребность женщины в мужском…

Началась знакомая песня, но я лишь усмехнулся. Горбатого хотя бы могила исправит, а шалаву — ни-че-го.

Карина, поняв, что я ее не слушаю, замолчала. В мертвой тишине раздался стон очнувшейся филиппинки и полный уважения голос Эдрика:

— Сэр Гейч! Ипат-копат! Чух-чух! Карин! — Он несколько раз поднял и опустил брови. — Я смотреть! Билят!

Ночью, уже ближе к рассвету, мы допросили выжившую филиппинку — стоит ли нам ждать других незваных гостей. Но получилось это не сразу.

Женщина лет сорока, худая, с перепуганными глазами, сначала пыталась изображать, что не понимает. Но когда я приставил к ее горлу тесак «Клык Рыси», она быстро заговорила на ломаном английском.

— Я ничего не знаю!

— Врешь, — спокойно сказал я. — Видишь этот тесак? Он принадлежал очень злой тетке, которая пыталась меня убить. Знаешь, что с ней стало?

Филиппинка затряслась.

— Где ваш лагерь? Сколько там людей?

— Лагерь… лагерь далеко. В горах. Там слабые женщины, дети, старики. Мало людей.

— Сколько?

— Десять… может, пятнадцать.

Я покачал головой.

— Опять врешь. Крисанто говорил о том, что вас больше ста. Где остальные?

Женщина испугалась еще больше.