— Так чем тебя наградили за победу? — спросил меня Рамиз.

Он перетащил Вику, которая была все еще без сознания, и положил на асфальт рядом с котенком. Крош сразу же занялся делом, устроившись на бедрах девушки. О Вике я не волновался, ее активность поднялась до 33%, скоро пострадавшая должна очнуться.

— Деннис, расскажи, что ты получил? — жалобно поинтересовался Эдрик, сложил руки лодочкой. — Ну пожалуйста.

— Ничего хорошего, — отмахнулся я. — Мне надо глянуть, как там Тетыща, подох или нет…

Но путь преградил Макс. Вел он себя слишком бодро для того, кого пару минут назад вытащили из могилы.

— Пока не скажешь, не пустим! — отрезал он.

Набрав в грудь побольше воздуха, я проговорил:

— Мне было пипец как тяжело. Местные хорошо прокачались. Один раз я чуть не погиб, моих зомби осталось семь штук. Представляете, что тут было? Какой замес? Мы потеряли Карину и чуть не потеряли Макса. Папаша по уровням превосходил меня в пять-шесть раз. И что я получил?

— Что? — хором спросили друзья.

— После победы я получил, блин, сраную карту мира!

— Просто карту? — не поверил своим ушам Макс.

— Не может быть! — поддержала его Лиза.

Пришлось объяснять:

— Карту мира, где отмечено, кто в какой локации победил: люди или зомби…

И только сейчас, рассказывая, какая никчемная мне досталась вещь, я начал понимать, что это штука с заделом на будущее. Бесценная, по сути, штука!

Все-таки здорово мне смерть и воскрешение отшибли разум! Или фокус просто был смещен на текущем моменте, направлен на выживание союзников, потому я не мыслил масштабно и в перспективе.

— Это охренеть какая крутая вещь! — воскликнул Макс. — Но, только если мы найдем, как отсюда выбраться. Да за ней охота откроется! Это круче, чем пиратские карты сокровищ! Вы прикиньте, никто, кроме нас, не будет знать, куда лететь и где искать выживших! Покажи ее.

Он прав. Я недооценил плюшку. Осталось только одно: выбраться с острова.

Я активировал карту и увеличил ее так, чтобы все видели. На ней были обозначены континенты, в основном желтые с зелеными, красными вкраплениями. Территория Франции и почти вся Европа была черно-серо-красной, желтые островки наблюдались в Швеции, Финляндии, Норвегии, преимущественно на севере, Ирландии, Италии, Германии, Румынии. Что это значит? Почему территории стали непригодными для жизни?!

Эту мысль перебила другая: Светка! Я могу посмотреть, что там у нас в Самаре, кто одерживает верх! Забыв обо всех и обо всем, я мысленно приблизил интересующий участок суши, он был желто-зеленым, как почти везде в России. Имелись и черные пятна, но не так массово, как в Европе.

Единственное место, где полностью победили бездушные — Япония.

Вспомнилось, как мы отдыхали с Кариной на Бали, а там бассейны промаркированы, где какая глубина. И вот один был подписан неправильно, а японец об этом не знал, спустился, ушел под воду и принялся дисциплинированно тонуть. Дисциплинированно — солдатиком, не издав ни звука. Видимо, дежурные знали о такой особенности японцев и ринулись его спасать. Так любовь к порядку и регламенту сыграла с этим народом злую шутку. Соответственно, чем более военизирована страна, тем выше у людей шанс на выживание во время апокалипсиса. В таких локациях выше вероятность сохранения подобия государственности. А в США так вообще рай для выживальщиков: и страна военизированная, и под каждой подушкой ствол. Но почему-то у них много черных пятен.

Все хлынули ко мне и попытались посмотреть, что стало с их родиной, но свернул карту, вскинул руки.

— Друзья! И те, кто был со мной, и те, кто решил присоединиться! Давайте переместимся на базу, и я расскажу, что изменилось после боя. А изменилось много чего. А потом все вместе изучим карту. Сейчас же у нас есть недобитые враги, и с ними нужно что-то решать.

Народ загудел, но согласился, а я взял рупор и сперва по-русски, потом по-английски призвал выживших присоединиться к нам.

Закончив, я обратился к своим:

— Собирайте оружие, проверяйте машины. Через пятнадцать минут выдвигаемся на базу.

Я зашагал к Маше и Тетыще, в одной руке держа «Скорпион», в другой — «Клык Рыси». Жаль, «Нагибатор» пришлось оставить, слишком тяжелый.

Как же мне хотелось, чтобы Бергман просто умер, и не пришлось быть палачом.

Мои надежды оказались напрасными: Тетыща восстанавливался, его «активность» поднялась до 13%, кровотечение прекратилось. Интересно, глаз у него заново отрастет или нет?

Когда-то Амир допустил фатальную ошибку, рассчитывая, что я умру со вспоротым животом. Я не повторю его глупость!

Маша, все так же баюкающая Тетыщу, вскинула голову и взмолилась:

— Пощади. Просто оставь нас. Клянусь, что мы не будем тебя преследовать и как-то вредить тебе. Твой гнев вполне оправдан, и опасения тоже. Но Костя не такой, как они все! Он спас меня. Если бы не он, я бы сбежала, как Эля, и меня растерзали бы зомби. Он не кровожадный!

Так Элеонора может быть жива? Однако врачиха сейчас меня не интересовала.