Вот только разборок не хватало!

— Уберите оружие! — велел я. — Все уберите оружие. Да, Михаил Сергеич — мой… я мог бы назвать его другом. Но моя личная симпатия и его прежние заслуги никак не повлияют на результат голосования и коллективное решение. Если проголосуете, чтобы он уходил, он уйдет.

Сергеич рухнул на колени.

— Да лучше пристрелите! — Он пополз ко мне на коленях, окончательно разорвав футболку на груди, на грязных щеках пролегли дорожки слез. — На, стреляй, ну? — Потом повернулся к Эстер. — Да, виноват, заслужил. Ухо отрежьте, руку, почку… Стреляйте! Что же вы?

Он дышал часто и тяжело, глаза его безумно сверкали, и я понял, что убиваю его, хоть и оставлю в живых. У него не осталось силы сопротивляться, он все потерял. И вдвойне хуже оттого, что Сергеич признал свою вину: сам себя наказал, а теперь еще и мы его наказываем. Но иначе нельзя. Иначе получится, что у меня есть любимчики, которым закон не писан.

Если бы Сергеич быковал, матерился, сопротивлялся, мне было бы проще, а так сердце кровью обливалось.

Я посмотрел на Лизу. А что, если его обнулить?

Она будто прочла мои мысли, шепнула одними губами:

— Его слишком многие не любят. Не поможет. Нужно по-другому. — И сказала уже громче, удивив меня: — Против Горбачева!

И в ту же секунду я увидел уведомление:

Контролер Елизавета Авербух приняла в ваш клан «Безымянный» Михаила Сергеевича Горбачева.

Численность клана: 4.

Уже четверо. Не только в клане, но и против того, чтобы оставить Сергеича.

Но все же… Ай да Лиза! На словах — поддержка желания народа, на деле — резервный план спасения Сергеича. «Просмотр статуса членов клана» в описании — это же еще и отображение метки Сергеича на карте! А значит, я буду знать, что с ним да как! Если еще и связь с ним будет, да поподбрасывать ему в магазин всякое полезное… Черт, повторюсь, но ай да Лизка!

Тем временем голосование шло своим чередом.

— Сэр Гейч должен остаться! — воскликнул Эдрик возмущенно.

— Против! — подняли руки Киндерманны. — При всем уважении… Убийцу нужно изгнать!

Вика проголосовала «за», Рамиз пожевал губами и сказал:

— Хоть дед и расист, но мне Сергеич симпатичен. Человек он грубый, хитрожопый, но простой и понятный. За пазухой камня прятать не будет. Но понимаю, что простить его — это беспредел. Потому против. — Он отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с боевым товарищем.

Скрепя сердце я зачитал приговор:

— Михаил Сергеевич Горбачев, община проголосовала против твоего присутствия в нем. Когда-то я разрешил тебе остаться до первого косяка. Сейчас тот самый косяк. Потому тоже голосую против. Мне очень жаль. Не держи зла.

Сергеич, в это время перешептывавшийся с Максом — очевидно, что о клане! — сделал вид, что потупился, плечи его поникли. Бывший боевой товарищ положил «Скорпион» в траву, подошел ко мне, обнял и дрожащим голосом проговорил:

— Прости, командир, что подвел. Мой косяк.

Я обнял его в ответ, чувствуя, как внутри все переворачивается. Не мог я его вот так отпустить. Не после всего, что мы пережили вместе. Да, он облажался. Да, убил Машу. Но он же не хладнокровный убийца — его действительно ослепила ярость.

— Найди Тетыщу, — прошептал я. — Они пошли в сторону автозаправки. Присмотри за ним. Скажешь ему, что изгнан, и вам лучше держаться вместе. Возьми рацию, будем держать связь. Про клан уже понял?

— Разберусь, Денис! — воскликнул приободрившийся Сергеич. — Все сделаю!

— Погоди, — сказал я, отстраняясь. — Щас объявлю всем, все равно узнают. — Я вышел к толпе, повысил голос: — Есть еще кое-что!

Все замерли, глядя на меня.

— Чуть позже вы все узнаете о новой сущности в этом мире зомби: кланы. Это теперь не просто слово, это единственное, с чем вы получите шанс пережить апокалипсис. Сейчас подробно на этом останавливаться не буду. Главное то, что только я, лидер клана, решаю, кому в нем быть. Михаил Сергеевич может быть изгнан, но из клана, членом которого он является, я его убирать не буду. Говорю об этом сразу, чтобы вы потом не удивлялись.

— Но это неправильно! — возмутилась Эстер. — Мы же проголосовали!

— Вы проголосовали против его пребывания в общине, — спокойно ответил я. — Но клан — это другое. Если кто-то категорически против — я вас не держу. По вопросам жизни общины — демократия. По выживанию и будущему — решать буду я единолично. Не я так решил, так решили те, кто все это начал. Инопланетяне, устроившие Жатву. Жнецы. — Народ зашептался, но умолк под моим тяжелым взглядом. — Михаил Сергеевич спас мне жизнь не раз. Да, он совершил ужасную ошибку. Мария… Поверьте, мы с ней и Сергеичем вместе дрались против зомби, и в чем-то оба даже обязаны ей жизнью. Поэтому ее смерть ударила и по мне, и куда больше — по Михаилу Сергеевичу. Но я верю в искупление, а потому оставляю его в клане.