Мерси сделала глоток приготовленного для нее коктейля – водка с апельсиновым соком. Очень крепкий. Еще одно несвойственное Трумэну действие. Хотя, возможно, он решил, что ей нужно что-то покрепче, чтобы прийти в себя после похорон…

Мерси старалась сидеть за столом как можно тише. Как будто ее неподвижность заставит Трумэна успокоиться и перестать лихорадочно носиться туда-сюда. Беспокойство хозяина переполняло дом. Ей пришлось приложить усилие, чтобы не заразиться от него.

Саймон вскочила на стул рядом с ней и молча потребовала внимания. Взгляд ее золотистых глаз был прикован к Мерси. Гостья погладила шелковистую черную шерсть и мысленно пожелала, чтобы Трумэн наконец сел: тогда Саймон устроилась бы у него на коленях и наполнила его своим спокойствием.

Трумэн вернулся на кухню, заметил кошку и остановился почесать ее под подбородком.

– Что не так? – Мерси не стала ходить вокруг да около.

Дейли не отводил взгляда от Саймон.

– День сегодня выдался паршивый.

– Совершенно согласна. Но, я чувствую, тебя гложет что-то еще.

Она встала, усадила кошку на свой стул и подошла к Трумэну, положив руки ему на плечи.

– Расскажи мне.

Его кадык дернулся. Мерси заметила пульсирующую на шее жилку.

– Уверена, тебе было тяжело на похоронах. Ты оказался там, – продолжала она. – Рядом с убитыми в их последние мгновения…

– Дело не только в этом. – Трумэн продолжал гладить кошку. – Сегодня утром случилось еще кое-что.

Килпатрик ждала продолжения, борясь с желанием погладить его ласкающую Саймон руку.

– Просто остановил машину для проверки, ничего особенного.

– Это не «ничего особенного». Всякое бывает.

Мерси потянула его к дивану и заставила сесть, а сама устроилась рядом, прижавшись ногой к его ноге и взяв его ладони в свои.

– Мне не хочется сейчас говорить об этом.

Он упорно избегал ее взгляда.

– Расскажи, Трумэн, – шепнула она. Ему нужно сбросить с себя груз, и Мерси стремилась стать тем человеком, к которому он обратится за утешением. Естественное желание. Раньше ей хотелось, чтобы люди держали свои проблемы при себе и не беспокоили ее. Но теперь что-то внутри изнывало от желания познать его боль. Мерси жаждала эмоциональной близости.

Она коснулась грубой щетины на его подбородке. Трумэн вздрогнул и, взяв ее за руку, повернулся к ней лицом. Боль в его глазах выплеснулась и на нее.

– У машины были выключены задние габариты. Оба.

– Значит, ее следовало остановить, – согласилась Килпатрик. – Она опасна для других.

– Я остановил их на шоссе к востоку от города. Где оно двухполосное и заворачивает рядом с фермой Полков – знаешь это место?

– Да, там есть где остановиться. Места много.

– Вот-вот.

Он отстраненно смотрел перед собой, вспоминая:

– Все было нормально. Я проверил их номера, сообщил по рации свое местоположение и только-только подошел к водительскому окну…

Он замолчал. Подождав, Мерси, подбодрила его:

– И что же стряслось?

– Глупость полная. Ты не представляешь, насколько я теперь злюсь, что так отреагировал. – Он крепче сжал ее ладони.

– Когда кого-то тормозишь, вполне можно встревожиться.

– Когда я наклонился к окну, мимо промчался другой автомобиль. От его колес отлетел небольшой камень, – Трумэн опустил взгляд на их сплетенные руки. – Он ударился о крыло машины, и мне показалось, что прозвучал выстрел.

– Ох…

Теперь понимаю.

Ее сердце разрывалось от переживаний за Трумэна.

– Вот-вот. В следующую секунду я обнаружил, что спрятался за машину и выхватил пистолет.

– А водитель что?

– Думаю, он даже не заметил моего внезапного исчезновения. Только когда я услышал, как он ругается, что камушек мог поцарапать ему крыло, то понял, что случилось на самом деле… Мерси, я испугался. Сердце выскакивало из груди, черт побери. Я вспотел, будто в дождливый день прогулялся по Хьюстону. Моментально. Все произошло мгновенно. И только секунд через двадцать заставил себя выйти из укрытия. Я едва мог говорить. Хотелось только одного – сесть в машину и уехать. Наверное, водитель решил, что я идиот. Мне пришлось дважды попросить у него права, потому что в первый раз я вернул их, даже не прочитав, что там написано. В мозгу произошло короткое замыкание. В конце концов я вынес ему предупреждение и еще минут десять сидел в своей машине и пытался понять, что произошло.

– Это совершенно норма…

– Не надо этого снисходительного тона! – огрызнулся Дейли. – Я чуть не превратился в труху из-за какого-то камешка. Гребаного камешка! И после этого еле-еле вернулся к работе. Через час я увидел, как кто-то пронесся мимо знака «стоп», и не смог заставить себя хоть что-нибудь сделать. Просто смотрел, как он умчался. Я застыл на месте, черт побери.

Сердце Мерси словно раскололось надвое. Это ощущение было таким же болезненным, как в тот раз, когда из-за несчастного случая она лишилась большого лоскута кожи на бедре.