Оуэн повернулся к Мерси.

– Может, ты вразумишь его, – сказала Роуз. – Он с отцом изо всех сил стараются найти мне мужа.

– Мужа? – Мерси резко повернулась к Оуэну: – Ты думаешь, ей нужен муж?

Брат резко вздернул подбородок и выпрямился:

– Она беременна.

– И что?

– Так будет правильно.

– Ты в каком веке живешь?

В глазах брата вспыхнула злость. Мерси перевела взгляд на сестру:

– Тебе это не по душе, верно?

– Черта с два я соглашусь на такое.

– Ей нужен тот, кто будет…

– Ты хоть слышишь себя? – перебила Мерси. – Ты знаешь более талантливого человека, чем Роуз? Она может все, что угодно!

– Ты не понимаешь… – начал Оуэн.

– Я все прекрасно понимаю, – парировала сестра. – Ты считаешь, что о женщине должен заботиться мужчина. Да, когда люди влюбляются и начинают совместную жизнь, это замечательно, но… пойми, Оуэн, брак нельзя навязать!

– Мать и отец стареют. Они не смогут заботиться о…

– Перестань, – Мерси подняла руку. – Кто о ком заботится? Насколько я знаю, это Роуз присматривает за всеми в доме. Разве что машину водить не может. – Она всмотрелась в лицо брата. – Забыл, что мы росли вместе? Разве отсутствие зрения мешало Роуз делать все, что угодно?

– Мир изменился, – заспорил он. – Ей нужен мужчина-защитник. Мы все должны уметь постоять за себя.

– Так научи ее. Хотя, честно говоря, не знаю, чему еще ее надо учить. – Мерси взглянула на Роуз. Странно, что сестра до сих пор не вскипела. – Ты же брала все доступные уроки самообороны, верно?

– Конечно.

– Два месяца назад это ей не помогло! – огрызнулся Оуэн.

За столиком повисла тишина.

– Понимаешь? – Он понизил голос: – Ты же знаешь, о чем я. Она уязвима.

– Забыл, что это твой дружок напал на нее? – прошипела Мерси. – Я не стану доверять тем, кого ты нахваливаешь. У тебя ужасные рекомендации. И вдобавок ты предлагаешь ей выйти за парня, с которым только познакомился? Откуда тебе знать: может, он мерзавец и любитель избивать жен? Инстинкт защитника мешает тебе рассуждать трезво. – Она впилась в брата взглядом. – А может, и нет. Может, ты искренне веришь… что любой мужчина лучше отсутствия мужчины в доме.

– Позволите и мне вставить словечко? – Голос Роуз был полон сарказма.

Оуэн и Мерси уставились на нее.

– Вы оба слишком бурно реагируете и по-своему пытаетесь меня защитить. Прекратите. Я вполне могу постоять за себя. Оуэн, брось эту затею. Больше никогда не говори мне о мужьях. Мерси, успокойся. Не нужно за меня заступаться.

Мерси сделала глубокий вдох и поджала губы, чтобы не произнести ни слова. Роуз права. Как будто они снова дети и сестра отчитывает их за то, что они пытаются облегчить ей жизнь. Она всегда могла сама сделать все, что требуется; защита Мерси ей ни к чему.

Но, бог свидетель, мне чертовски трудно держать рот на замке.

Мерси посмотрела на брата и поняла, что тот думает то же самое. В их скрестившихся взглядах промелькнуло взаимопонимание: Роуз не нуждалась в их опеке.

– Прости, Роуз, – пробормотал Оуэн. – Я будто опять стал подростком, который пытается оберегать младшую сестренку.

– Больше никаких разговоров о мужьях, – велела Роуз.

– Хорошо, – мрачно отозвался Оуэн – словно только что поклялся больше не есть мясо. – Но что касается ребенка…

– Оуэн!

Брат мудро замолчал.

– С нетерпением жду встречи с маленькой племянницей или племянником, – заявила Мерси. – У тебя окажется больше помощников, чем ты можешь себе представить.

Оуэн попрощался и вышел из кофейни. Мерси уселась за столик напротив Роуз, наслаждаясь румянцем на ее щеках. Из нее выйдет замечательная мать. Мерси по-прежнему охватывал ужас при мысли, что сестра родит от насильника, но гордость за Роуз пересиливала эти приступы страха. Она знала, что люди будут шептаться за спиной сестры. Но если Мерси узнает об этом, они больше не произнесут ни слова.

Если другие начнут третировать невинного ребенка из-за его/ее отца, им придется иметь дело с тетушкой Мерси. Если от них что-то останется после того, как с ними разберется матушка Роуз…

– Оуэн изменился, – заметила слепая. – Он всегда чересчур опекал меня, но раньше я никогда не слышала его таким злым.

– Он злился на тебя?

– Нет, не на меня. Но я уловила злость в его голосе. Ему будто необходимо выговориться… чтобы с души свалился камень. Он стал таким после смерти Леви. Да, Оуэн теперь другой.