– Это другое.

– Согласна.

Повисло долгое молчание. Кейд подбирал слова, чтобы объяснить, как сильно он скучает по ней, при этом не выставив себя влюбленным идиотом.

– Я скучаю, – произнес он, зная, что это лишь малая толика испытываемых им чувств.

– Я тоже. Ты собираешься спать?

Он не собирался.

– Не знаю. Сейчас спать совсем не хочется.

– Если ты будешь раскатывать ночью без меня, я начну ревновать. Глупо, да?

– Очень. Но я понимаю. Это только для нас двоих.

Кейд не стал говорить, что ему понравилась ее ревность.

– Что-нибудь придумаем. Мы оба знали, что это не могло долго продолжаться. Вставать по утрам было очень тяжело.

– Ты возненавидишь меня, если я скажу, что собираюсь прокатиться? Похоже, я не засну.

Кейли на секунду замолчала. Затем произнесла:

– Только не приезжай к нам.

– Не буду, обещаю.

Кейд отключился и оделся. В груди его царила странная пустота. Он знал, что поездка не заполнит эту дыру.

– Сейчас приеду, – пообещал Трумэн. По его сонному голосу Бен Кули понял, что разбудил босса.

На этот раз Бен доложил Дейли, прежде чем выехать ночью после сообщения о нарушении кем-то границ владений.

– Я подстраховался. Вызвал полицейских из Дешутса, – сообщил он. – Месяц назад я поехал бы один, но после того случая…

– Я уже еду, – заявил Трумэн. – Пора положить конец этим поджогам. Даже если нарушителем окажется олень, теперь на каждый ночной вызов должны выезжать несколько машин.

Кули стало легче. Он чувствовал себя сопляком – звал на подмогу и полицию округа, и босса, – но Трумэн прав. Нужно изловить убийцу, который действовал в основном по ночам.

Сегодня поступил звонок о шуме мотоциклов за домом Джейсонов. Бен точно знал, где найдет источник этого шума. Рядом с руслом ручья, протекающим по северной границе ранчо Каулеров, стоял заброшенный сарай. Когда-то там хранилось всякое оборудование, но после смерти главы семейства в начале девяностых постройка опустела и постепенно, доска за доской, разрушалась. Теперь от нее остался только сгнивший деревянный каркас, готовый рухнуть на голову какому-нибудь неосторожному юнцу. За последние два десятка лет Бену довелось выезжать в этот район несколько раз – из-за звонков о подростках, распивающих алкоголь. Он просил семейство Каулеров разобрать сарай, но те ответили, что нарушитель границ заслуживает получить балкой по голове.

Старый сарай прятался в укромном месте – в небольшой рощице рядом с пересохшим ручьем, который оживал осенью и весной. Рядом находилось поле с естественными трамплинами и пандусами, притягивавшими мотоциклистов. В доме Каулеров не слышно шума мотоциклов, но если ветер дул с востока, то треск моторов доносился до соседей. Это они вызвали полицию сегодня ночью.

Бен выключил фары и выехал на грунтовую дорогу, ведущую к заднему фасаду дома Каулеров. Ночь была холодной и ясной. Звезды казались неестественно близкими, а слабый лунный свет помогал полицейскому. Через несколько сот ярдов Бен остановился, чтобы подождать Трумэна. Он опустил ветровое стекло и улыбнулся, услышав слабое завывание мотоциклетного мотора. Кем бы ни был правонарушитель, он никуда не делся.

Взглянув на часы, Кули увидел, что только-только перевалило за полночь. В холодный воздух изо рта вырывались облачка пара, но он не хотел поднимать стекло. Пока старый полицейский слышал мотоцикл, он знал, что они сумеют поймать нарушителей. Связался по рации с машинами полиции округа, чтобы те встали на мосту, который пересекал ручей к северу от сарая, отрезав путь к отступлению. Байкерам оставалось ехать или прямо на Бена, или вверх по ручью, к полицейским Дешутса.

Сзади послышался более громкий шум мотора. Кули заметил в зеркале заднего вида очертания «Тахо» Трумэна, который тоже выключил фары. Бен выбрался из машины и подошел к Дейли, опустившему водительское стекло.

– Я слышал их, – сказал шеф полиции. – Ты что-нибудь увидел?

– Видел фару одного мотоцикла – всего несколько секунд. Похоже, их двое. Наверное, развлекаются гонками.

– Окружная полиция говорит, что дежурит на севере, на случай если нарушители попытаются сбежать в том направлении.

– Значит, им больше некуда деваться. Если они не собираются как-то протиснуться через забор.

– Это нам на руку, – пошутил Трумэн. – Готов?

– Я тебя жду.

Бен вернулся в машину и выехал на дорогу, радуясь, что Трумэн позволил ему ехать первым. Любой другой начальник взял бы руководство в свои руки, однако Дейли без проблем пропустил Бена вперед. Это логично: Кули лучше знал местность. Некоторые мужчины руководствовались только собственной гордостью, но не Трумэн.

Одна из причин, почему он так нравился Бену.

Шины почти бесшумно катились по утоптанной земле. Кули подъехал к опушке леса и остановился. Шум мотора стал громче, послышался смех. Женский смех.

Может, просто подростки дурачатся?

Бен почувствовал разочарование. Ему хотелось поймать убийцу.

Трумэн внезапно оказался у водительского места машины Кули. Старый полицейский вздрогнул и понял, что глубоко задумался.

– Я слышал женский голос. – Он аккуратно закрыл за собой дверцу.