Приняла душ, чтобы смыть грязь.

У Мерси выступили слезы. Она заставила себя говорить спокойно:

– Дай-ка взгляну.

Уселась рядом и положила ладонь на сестринские пальцы, закрывающие ушибленное место.

– Там ничего страшного, – отозвалась Роуз. Однако Мерси заметила, что сестра не сразу отняла от лица пакет со льдом.

На безупречно гладкой скуле Роуз в окружении свежих кровоподтеков красовалась царапина. На лбу виднелись два крошечных пореза.

Мерси захотелось кого-нибудь ударить. Шрамы на лице сестры только-только затянулись, а теперь – вот это…

– Трумэн пришлет кого-нибудь за заявлением, – сказала Мерси, осматривая сестру: нет ли еще каких ран.

– Это не…

– Не спорь со мной.

Да что не так с женщинами в нашей семье?

В дверь постучали. Мать открыла. Услышав приветствие Трумэна, Мерси расслабилась: хорошо, что он приехал сам. Через секунду его рука легла ей на плечо. Шеф полиции поздоровался с Роуз и уселся на свободный стул.

– Вы не представляете, как я взбешен… – начал он.

– В очередь, – огрызнулась Мерси, ища в его взгляде поддержку собственной злости. И она ее получила, судя по спокойным карим глазами.

– Расскажи, что произошло.

Трумэн вытащил ручку и открыл блокнот.

Слушая Роуз, Мерси стискивала пальцы.

– Их было двое, – начала сестра. – Один шел за мной футах в двадцати. Я услышала его шаги по дороге к магазину Хэкетта. Затем они ускорились. Он подошел ближе и начал говорить мне в спину ужасные вещи.

– Какие? – уточнил Дейли.

– Что я ношу в себе отродье сатаны. И что я шлюха. Несколько раз повторил это самыми неприличными словами.

Мерси застыла, боясь, что разобьется вдребезги, если сделает слишком глубокий вдох.

– Потом я услышала, как к тротуару подъехала машина. Его походка изменилась. Я услышала, как мой преследователь открыл дверцу. Он и тот человек, который, как я думаю, был за рулем, что-то говорили друг другу. Я плохо расслышала. – Роуз глубоко вздохнула и вздернула подбородок. – Потом он назвал меня по имени. Я остановилась и обернулась… Надо было не останавливаться, а идти дальше!

Мать Мерси встала за спиной Роуз и, наклонившись, обняла ее за плечи, зарывшись лицом в волосы дочери.

– Я почувствовала удар камнем, – женщина указала на царапину. – Потом удары послабее: это были комки грязи. – В ее голосе послышалась ярость. – Он продолжать обзывать меня шлюхой. Второй – наверное, водитель – тоже. Затем дверца хлопнула, колеса взвизгнули, и машина уехала.

У Мерси перехватило дыхание. Ее пальцы словно оледенели. Она не была уверена, сумеет ли произнести хоть слово, не разрыдавшись.

– Ты узнала их голоса? – заботливо и спокойно спросил Трумэн.

Веди себя как он.

– Нет.

– Но ты же знаешь всех в округе, – заметил шеф полиции.

– Да. Наверное, они не местные.

– Но они знают, как тебя зовут, – сказал Трумэн. – А были другие инциденты, связанные с ребенком Роуз? – Он перевел взгляд на мать Мерси.

Ребенком.

Мерси уставилась на пока еще плоский живот сестры. Роуз покачала головой. Хоть нападавший и говорил о ее беременности, Мерси успела позабыть об этом.

Роуз тут не единственная невинная жертва.

– Они знали, что она беременна, и, судя по всему, знали, при каких обстоятельствах, – заметила Мерси.

– Слухи быстро расползаются, – ответил Трумэн.

– Кто способен на такое? – испуганно прошептала Килпатрик-старшая. Она по-прежнему плакала, уткнувшись в волосы Роуз, которая подняла руку и похлопала мать по плечу. На ее лице застыло сдержанно-спокойное выражение.

Сестра перенесла это лучше, чем мама.

Роуз всегда была самой стойкой из младших Килпатриков. Мерси иногда спрашивала себя: от природы она такая или выработала стойкость ради самосохранения? Ее братья не раз были готовы пустить в ход кулаки, когда с Роуз неуважительно обращались, но сестра всегда разряжала обстановку. Спокойное выражение ее лица заставило Мерси задуматься, не скрывает ли сестра свои эмоции, чтобы другие держали себя в руках. Или она и вправду так безмятежна?

Агент Килпатрик спрятала поглубже бушующую ярость.