БИБЛИОГРАФИИ

(Юзоп. ЬВ ТНОМ18МЕ

2-ос издание, дополненное и исправленное. Рапк, 192^

Книга Жильсона называется — Введение к системе св. Фомы. .ДеЛ'-пштельноЖильсону удается предегавить философское учение Фомы Ливийского, как "строго законченную и последовательную систему, как настоящее «мировоззрение». Мир св. Фомы — строго организованная иерархия: Бог, различные ангельские чины, человек, животные, растения и т.д. Каждое существо занимает в нем строго определенное место; каждое обладает присущим ему «по чину» совершенством, бытием, познанием. Местом человека в этой иерархической лестнице и определяется его природа и его основные свойства: человек естьатта1га1юпа1е тогЫе, наивысшее из существ телесно-душевных, наивысшее из существ духовно-душевных. Телесность также, как и духовность его одинаково необходимые, конститутивные моменты. Человек не дух, владеющий телом; не дух заключенный в тело, как в темницу. Он по сущности своей духовно-телесное существо, 1о1ит сотрозИит, "стоящее между мирами чистых духов (ангелов) и неразумных животных. Он обладает духом и разумом, но не есть ни дух, ни разум", также как обладает телом, но не есть тело. Пропасть, отделяет его от ангела, чистого духа, непосредственно или посредственно созерцающего Бога; человеческий разум 1аЬи1а газа, на которой чувственное восприятие пишет свои письмена и который сам совершенно неспособен делать что-либо иное, как путем абстракции, из чувственного материала формировать общие представления, как и полагется дискурсивному разуму телесно-духовного существа. Такое существо не может иметь идеи Бога — и может только путем абстракции, основываясь на принципе причинности, дойти до необходимости признания первой причины всего

существующего, вершины иерархической лестницы. Нет и не может поэтому быть Никакого иного доказательства, кроме апостериорного — гагюпе фпа, и должны быть оставлены априорные доказательства гаНопе ([иос1.

Место, которое св. Фома определяет человеку в мировой иерархии, как видим,очень невысоко,— но с другой стороны именно бла годаря абсолютной недоступности и трансцедентности Бога, благодаря невозможности непосредственного воздействия света божественной истины на наш разум, отстутствию в нем каких-либо врожденных идей — разул человеческий приобретает самостоятельность, которой он не имеет ни у августинцев, ни у аверропстов. Деятельный интеллект становится частью человеческого индивидуального разума.

Жильсон оттеняет характер активности разума в системе св. Фомы,примат деятельности, действия в его этике. Ничего не дано — все должно быть добыто, сделано, сформировано — и познание, п паЬЦиз'ы мысли и добродетели.

Система св. Фолил, по мнению проф.Жильсона,является в истории мысли одним из наиболее знаменательных событий, одним из поворотных пунктов развития западной мысли. В ней выразилось новое отношение человека к миру и Богу; новое отношение его к самому себе. Бог из имманентно присутствующего в мире, в нем символически выражающегося творческого добра, «более блид кого душе, чем она сама», стал трансцедентным его творцом, его далекой, вечной первопричиной. Мир, бывший только образом божественной славы, стал противопоставленным Богу-творцу самостоятельным бытием; новую самостоятельность почувствовал в себе и в миру стоящий человек; он сам, своими силами и действует и познает. Разум человече-

1.Ш..1И0ГРАФНЯ

ский поэтому получает формальную независимость от веры; философия отделяется и высвобождается из под власти теологии. Пусть слаб человеческий разум— но то, что он познает, он познает сам, самостоятельно, зиа $роп1е, в силу ему Богом дарованных способностей и свойств. Пусть несовершенно чувственное восприятие и рационально-абстрактное познание — ато единственный пнд знания, присущий телесно-духовному существу.

Понятно каким переворотом в мироощущении средневековья явилось учение св. Фомы: не в рецепции Аристотеля роль Акви-вата, а в том, что он дал этому новому самосознанию человека блестящее и законченное выражение. II поэтому очень глубоким мне кажется парадоксальное на первый взгляд утверждение проф. Жильсона, что новая философия должна признать своим отцом св. Фому Аквппекого, ибо впервые в хрветинскон мире была им провозглашена автономия философии и автономия человеческого разума. Хотя и сравнительно краткая, книга Жильсона является одним из самых полных п точных изложении томизма, существующих в современной литературе. Мы не будем входить в критику положений автора —

в краткой заметке это, конечно, невозможно. Нам кажется все-же, что Жнльсон быть может переоценивает роль св. Фомы и приписывает ему слишком большую оригинальность. Огромное историческое значение св. Фомы, его неподражаемый систематиче-скийталант .несравненная ясность изложения и мысли — безспорны Но не следует упускать из виду, что все почти основные положения его учения уже до него были выработаны арабской и еврейской философиями. Аверроес и Маймонид уже до Фомы выразили новое отношение человека к Богу и миру; задолго до Фомы были разработаны и все его доказательства бытия Божия Александром Афродпзинским и св. Ансельмом; быть может преувеличивает проф. Жнльсон и систематическое единство учении и его независимость от положений <кишых святому Фом-в интуицией веры. Личность Фомы Авквинского была глубже его учения, и быть может лучше всего выразилась не в том, что он написал Вишт'у Т1гео1о§1ае. а в том, что он, не внимая мольбам учеников, не закончил труда своей жизни. Ибо все это — та* сказал за несколько месяцев дс своей смерти св. Фома, указывая на груду рукописей — кип! тин и1 ра11еа.

Н. Вег^зоп. ЬЕ ТЕМР5 ЕТ ЬА. Б1ШЕЕ (ХУШ + 241)

2 ей. 1925. Рапз, Р. А1сап. 1922.

Среди многочисленных работ, посвященных философами и не философами изложению п критике теории относительности, небольшая книга Бергсона, занимает выдающееся место. Значение ея не только в том, что знаменитый философ определяет в ней свое отношение к этой, революционировавшей научное мышление последних лет теории; не только в том, что по поводу теории относительности он часто дает более ясную н точную — может быть даже отчасти и модифицированную — формулировку собственных воззрений па

природу пространства и времени но главным образом в том, что не останавливаясь на формулах на внешней, парадоксальной сто роне доктрины, он пытается по нять ея философское значение I смысл.

Казалось бы эта задача явля ется первой и основной задаче! философа, желающего разобрать ся в той серии проблемм, которьи подняты — или вновь поставле ны на очередь теорией относи тельности; в действительности однако, большинство из писав ших по данному вопросу огра ничивается или поверхностно*

|.и::лиография

135

КрИТИКОЙ плохо понятых положении, нлп критикой, а часто и просто изложением той — очень наивной и сумбурной — философии, которую н сам творец теории, а, главным образом, его последователи и ученики формулируют по поводу теории относительности, незаконным образом, смешивая ее с сей последней; или же пытаются доказать, что плохо или хорошо понятая теория относительности согласуется или по-крайней мере не противоречит их собственной философии — будь то позитивизм или неокантианство. Бергсон является одним из немногих пытающихся понять философский смысл и философское значение теории, хотя, конечно, и ои пытается применить к анализу теории относительности данные и методы его общего анализа научного познания и научной действительности.