— Истор во всем мне помогал! — Осот на мгновение показал свое истинное лицо, бешено сверкнув глазами.

Государыня и здесь промолчала, только кинула в сторону правителя Солнечного укоризненный взгляд и развернулась:

— Мы уходим!

Я последовала за ней, радуясь возможности сбежать, потому что до смерти боялась четырех стихийника. И этот ужас никак не поддавался объяснению, только холод скользил по спине, и мне с трудом удавалось не согнуться, сдержаться, не обхватить руками озябшие плечи. Внешне я оставалась спокойной, вот только в душе бушевала самая настоящая буря различных чувств.

— Маресса, это неразумно! — крикнул вдогонку Фирион, но мы, не оглядываясь, подошли к двери.

Грэйн не сдвинулся с места, на лице огневика не дрогнул ни один мускул, когда он следил за нашими передвижениями, преграждая путь.

— Мы пленницы? — ледяным тоном уточнила государыня, глядя на Люта, но обращаясь явно не к нему.

— Маресса, — позвал Фирион из другого конца зала.

— Да или нет? — она оборвала начало его речи.

— Нет, но…

— Если так, то дайте нам уйти! Эрию мы спасем и без вашей помощи!

— Маресса! — теперь в голосе Фириона прозвучали стальные ноты, и государыня Озерного медленно развернулась к главному магу.

— Цель у нас одна, — четко произнесла она, — в этом вы правы, господин огневик, вот только пути ее достижения расходятся!

— Пойми, — на миг мне показалось, что Фирион хотел броситься к ней, но усилием воли сдержал порыв, — что…

— Не утруждайте себя, господин маг! И запомните, что я никогда, ни за что, не назову родственником и даже союзником того, кто убил моего брата и стал причиной гибели моих подданных! Кто желал нарушить мир, который мы с вами таким трудом создавали!

— Маресса, — выдохнул маг, но она не покорилась:

— Да, войны больше не будет! Но и дружбы тоже! — она развернулась к Грэйну и требовательно взглянула на него.

Огневик смотрел только на меня, потому не сразу увидел молчаливый приказ государыни Озерного, перевел мечущийся взор на Фириона и медленно, точно размышляя, отступил, освобождая выход.

Покидая Зал Славы, ощущала опустошение и печаль. Сердце выжигала дочерна тоска, грызла его, вызывая душевную боль и слезы, которые готовы были пролиться из глаз. Только я держалась, ради себя и ради Марессы, которая шла прямо, лишь сжимая кулаки и глядя вперед невидящим взором.

Мы сели в карету, и государыня сразу повернулась к окну, а когда я тактично отвернулась, то услышала ее тихий всхлип. И так, мы обе попались, поверили, позволили себе забыться. Я вспоминала и Райта, и Грэйна, понимая, как я ошиблась! А ведь еще сегодняшним утром мне мерещилось, что один из них может стать моим очень хорошим, верным другом, а другой… Нет, это мне лишь казалось! Вот только отчего на груди лежит такая тяжесть, давит, холодит, точно глыба льда и чудиться, что сердце обливается кровавыми слезами и стонет, а по щекам катятся соленые капли.

— Что? — испытующе и печально посмотрела на меня государыня. — И ты тоже?

— Да, — призналась я и попыталась сквозь слезы улыбнуться. — Да и разве можно не влюбиться в мага? Разве можно не увидеть и не покориться этой невероятной, чарующей, подавляющей силе огня? Силе настоящего мужчины, для которого вся жизнь — это поле боя, где он совершает подвиги, покоряя мир!

— Нет, — рыдая, закивала Маресса. — Это решительно невозможно! — и всхлипывая. — Хотя, чего это я? Мы так легко сдадимся?

Я энергично помотала головой, и она продолжила:

— Мы сможем, сумеем, мы же ведьмы!

И я снова ретиво закивала, потому что на что-то другое просто не осталось сил.

— Тем более, что мы должны спасти мир! Согласна?

— Да, — я постаралась взять себя в руки. — Мир спасти — нелегкая задача! — вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Но мы справимся! — неистово изрекла Маресса и последовала моему примеру. — А маги? Пусть потом жалеют, что отпустили нас так легко!

Когда воодушевление, волнение, душевный подъем, охватившие меня в первые минуты схлынули, я задумалась. Не так все легко и просто, как нам казалось и хотелось бы! Бросила осторожный взгляд на Марессу — она нервно покусывала губы, явно пребывая в раздумьях.