— Прошу прощения, — я слегка склонил голову. — Но ты бы не просила помощи, если бы тебя так легко было разозлить.

Раздражённо цыкнув, она кивнула.

— Полагаю, прав. Я представляю силу Балрака, — признала она. — Раз ты схватил его и сдал страже — должен быть достаточно силён. То, что спокойно стоишь в окружении моих людей, прекрасно показывает — у тебя далеко не слабая группа.

— Просто у меня есть способ уйти, — признался я честно. — Но признаю — немного волновался бы, если пришлось прорываться с боем через твоих людей.

На лице Салиции появилась лёгкая улыбка.

— «Немного волновался», говорит он, — повторила она с усмешкой. — Обычный человек уже намочил бы штаны. Закончим с этим. Предлагаю воздержаться от попыток понять, у кого больше… смелости. Я уверена, ты всё равно выиграешь.

— Мм! — Луиза согласно кивнула.

Мия и Пресцилла тоже закивали — это казалось им само собой разумеющимся. Салиция от этого зрелища посмотрела на меня с приподнятой бровью, отчего я густо покраснел. Лишь Теона вела себя так, словно не понимала, что произошло.

Девочки, мне приятно, что вы так меня цените, но сейчас не лучшее время для подобного! Некоторые бандиты смотрели на меня ревнивыми и злыми взглядами — у них были натянуты тетивы луков, отчего я опасался поймать пару стрел!

— В таком случае перейдём к главному, — продолжила Салиция. — Этот механический монстр создан церковью. Моей сестре поручили вернуть его. Но у этой твари специфический пагубный эффект. Человек, связавший с драконом разум, будет медленно сходить с ума, пока не начнёт думать как дракон, а потом его сознание поглотится полностью.

— Зачем церкви отправлять своих людей на убой, если они понимают, что не смогут контролировать эту тварь? — поинтересовался я.

Вернуть своё было логично — можно изучить существо и понять, как избежать повторения ошибок. Но они прекрасно знали, что механический дракон неисправен, и всё равно отправили Паладина. Это сулило лишь больше неприятностей.

— Всё просто… они хотят, чтобы дракон вышел из-под контроля, — объяснила Салиция с горечью. — Никто не сможет отследить связь дракона с церковью, поэтому и хотят, чтобы тот начал буйствовать. Когда они решат проблему — их сразу начнут обожать по всей стране! Церковь действует так уже несколько тысяч лет. Создают контролируемый хаос.

— Хорошо, допустим, я тебе поверил, — кивнул я. — Но какова роль Кани во всём этом? Если церковь сознательно приносит её в жертву — с чего мне беспокоиться о том, что с ней произойдёт?

Выражение лица Салиции тут же стало горьким — как будто она вспомнила что-то болезненное.

— Кани… она не всегда была такой, — вздохнула она. — Когда мы были молоды — на наш город напали. Мы считали, что это были бандиты. Потом церковь пришла спасти нас. Они оценили мою сестру, приняли в ряды и сказали выжившим, что это было благословение. Моя сестра стала Паладином.

— А как ты стала бандиткой? — спросил я.

— Начинала как Охотник за Головами, — призналась Салиция. — Но когда не смогла найти информацию о том, кто именно напал на наше селение, поняла — единственный способ получить её — накопать изнутри. Стала бандиткой, чтобы отомстить за селение. И лишь объявив себя Королём Бандитов, наконец узнала правду.

— Церковь наняла людей напасть на нас, чтобы потом убить нападавших и стать спасителями. Все умершие… моя семья… их кровь на руках церкви!

— А… Кани? — поинтересовался я, уже догадываясь, что услышу.

— Я нашла её… и рассказала правду, — продолжила Салиция с болью в голосе. — Но к тому времени… она была другой. Прошло десять лет с нашего расставания, и моя сестра, которую я знала всю сознательную жизнь, полностью изменилась. Они промыли мозг моей сестре!

Я уже хотел сказать, что эта история меня не касается, но в голову пришла мысль. Церковь однажды пришла и помогла жителям Палмдейла. Аберис не имел бы лояльности горожан, если бы церковь не остановила распространение призраков. А призраки не появились бы, если бы Лорд Блэквуд не был загадочно убит, а его дневник, раскрывающий страшные грехи, не попал в руки Зары.

Неужели это была такая же ситуация? Кроме Кани я не знал ни одного представителя церкви даже поверхностно. Хоть она и предала меня, могла совершить и более отвратительные поступки. Я ещё не ссорился с церковью — более того, толком её не знал. Не знал, насколько велика, кому поклоняется и тому подобное.

А значит, после обдумывания всех связей, мне оставалось лишь сказать:

— Это интересно, — протянул я.

Если церковь действительно создавала проблемы только для того, чтобы решать их и позиционировать себя героями — это не моё дело. Я лишь хотел сохранить Палмдейл и обезопасить девочек. Именно это меня интересовало. У меня были деньги, власть и друзья. Что ещё нужно? Уж точно не вендетта против церкви — у меня хватает проблем и без неё.