— Егор, ну зачем ты так? — с укором произнесла Людмила Владимировна. — Я же уверена, что это был ты. И мои соседки прекрасно тебя описали. Приходил ты на этой неделе. Неужели забыл?

— Что-то такое припоминаю, — нехотя ответил я. Вдаваться в пространные объяснения я не хотел, чтобы совсем уж не спалиться на поддельном голосе.

Людмила Владимировна пронзительно посмотрела на меня и немного помолчала, собираясь с мыслями.

— Егор, вечером того же дня, когда ты ко мне приходил, произошло нечто очень важное. И мне почему-то кажется, что ты знаешь, про что я говорю.

Я отрицательно помотал головой и опустил глаза в пол.

— Я не понимаю, о чем вы, — сдавленно прохрипел я совсем не тем голосом, которому пытался подражать.

Людмила Владимировна вновь замолчала и быстро обернулась к Михаилу, словно ища у него поддержки.

— Егор, — волнуясь, проговорил тот, — я знаю, что это был ты. Как только услышал твой голос, я сразу это понял.

Я продолжал молчать, но взгляд поднял и пристально посмотрел на Михаила. Он ведь не дурак, и должен все понимать. Понимать, какому риску подвергает меня.

Словно прочитав у меня в глазах эту невысказанную мысль, он ответил:

— Егор, я все понимаю. И не собираюсь никому ничего говорить. Поэтому мы и дождались, пока ты остался один. Мы с Людой просто…

— Егор, милый, — взволнованно прервала его Людмила Владимировна, — пойми, мне нужно это знать. Я по-другому не могу. Мне нужно знать имя того, кому я буду благодарна до конца жизни. Просто скажи, это ведь был ты? И я больше никогда и ни с кем об этом не заговорю. Никто про это не узнает. Просто скажи, прошу тебя… — в голосе бедной женщины зазвучали слезы.

Я долго смотрел на этих двух влюбленных друг в друга и в жизнь людей и, наконец, решился. Я с хитрым прищуром посмотрел на Михаила и попросил:

— Только сына не надо называть в мою честь, а то станет таким же непоседой, как и я.

В ответ раздались сдавленные рыдания Людмилы Владимировны. Она подскочила ко мне и крепко меня обняла.

— Спасибо, спасибо… — как заведенная, горячо шептала она, прижимая меня к себе. А за ее спиной растроганно и благодарно улыбался Михаил.

Когда эмоции поутихли, Людмила Владимировна смущенно отстранилась. Она еще какое-то время молча смотрела на меня. В ее взгляде читалось все то, что она никак не могла высказать. Я ее понимал. Бывают такие моменты, когда не хватает никаких слов, чтобы выразить свои чувства. Как по мне, слова здесь просто не нужны.

— Спасибо тебе, Егор, — еще раз произнесла она дрогнувшим голосом, потом немного сконфузилась, отвернулась и, достав зеркальце, начала приводить себя в порядок. Я молча стоял, чувствуя себя полным идиотом и не зная, что делать дальше. Увидев мое замешательство, Михаил пришел на помощь. Он протянул мне руку и сказал:

— Не знаю, как ты меня нашел и как тебе вообще удалось провернуть такое сложное дело, но… в общем, я твой должник до конца своих дней, Егор!

Я осторожно пожал ему руку.

— Может тебе что-то надо? — вдруг спросил он. — Помочь чем?

— Да, Егор, — тут же присоединилась к нему Людмила Владимировна, — ты только скажи…

— Да ничего мне не нужно. У меня все есть, — добродушно ответил я, разведя руками. — Кстати, — спохватился я, — у нас в следующую субботу в семь вечера будет концерт в столовой. С угощением и шампанским. За все удовольствие — пять рублей с человека. Если будет желание и возможность — приходите. Я буду очень рад.

Михаил сразу же расцвел, да и Людмила Владимировна заулыбалась.

— Конечно придем, — радостно ответила она.

— Только приходите пораньше. Полседьмого. А то мест не так уж и много. Может не хватить.

— Заметано, дружище! — бодро произнес Михаил.

— Ну, я тогда пойду? А то друзья ждут.

Людмила Владимировна радушно кивнула, но потом вдруг с хитринкой посмотрела на меня:

— Только не думай, Егор, что я буду ставить тебе хорошие оценки просто так, за красивые глазки. На уроках я отношусь ко всем одинаково.

— Ох, знаю я этот тон, — с иронией произнес Михаил. — Ну все, Егор, ты попал. Теперь она с тебя не слезет, пока ты не станешь круглым отличником.

Пфф. Нашли чем напугать. Плавали — знаем. Теорему Пифагора, чай, доказать сумею.

— Ничего. Ради вас, Людмила Владимировна, я буду стараться учиться хорошо, — с улыбкой ответил я. — Вы это… главное, любите друг друга, что бы там у вас в жизни не происходило. Это, вроде как, посложнее, чем учиться на пятерки.

Ответом мне был звонкий смех влюбленной пары. Мы тепло попрощались и я, наконец-то, отправился к своим друзьям, которые, по-моему, меня уже порядком заждались.