Я постаралась сосредоточиться на порезе, закрыла глаза, представляя, как срастаются края раны. Даже почувствовала, как моя ладонь нагрелась, а затем ощутила легкое покалывание. Открыла глаза, чтобы увидеть результат, и в ужасе отшатнулась. На шкурке абки появился еще один порез.

— Ну вот, какой же из меня целитель? — вопросила я и закусила губу, чтобы не разреветься.

— Высший, — ответил архимаг, проводя рукой над абкой и излечивая ее.

— Какой? — заикаясь, переспросила я, резко передумав рыдать.

— Высший, — вздохнул глава академии, указывая мне на стул.

Я присела, а мир Самаэль, внимательно оглядев меня, начал объяснять:

— Ты — высший целитель, Нилия. Давеча я побывал в библиотеке Совета магов и ознакомился с некоторой… хм… позабытой литературой. И выяснил, что твои способности являются не новыми.

— Это плохо? — сглотнула я.

— Пока не знаю, — задумался он. — Вернее, я узнал, что люди, подобные тебе, существовали, но уже более трехсот лет, как про них никто ничего не слышал.

— Чем мне это грозит?

— Пока тоже не знаю. Могу сказать, что в давние времена высшие целители очень ценились. Вызывали их к смертельно раненным и больным, а все, подчеркиваю — все — расы высоко оценивали работу высших целителей. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Целители пользовались спросом и были богаты?

— Более чем. И не только это! Они были очень востребованы. В их услугах нуждались все!

— А как же… — Я задумалась, как лучше задать вопрос, но архимаг меня перебил:

— Я понял, о чем ты! Высшие целители действительно меняли структуру внутренних органов умирающего, который впоследствии жил долго.

— И как же…

— А это регулировалось законодательством. В старом варианте «Межрасового законодательства» был пункт, обязывающий высшего целителя получать согласие больного или его родственников на то, чтобы приступать к исцелению.

— А теперь?

— Теперь сложно сказать, ведь о таких целителях уже много лет никто ничего не слыхал…

— О чем еще вы узнали?

— Мало я узнал. Там в одной из рукописей нет нескольких страниц… вырваны…

— Что же там могло быть?

— На оставшейся странице что-то сказано об уникальных возможностях высшего целителя, а вот о каких именно… — Учитель развел руками. — Хотя подозреваю, что там было описано то, как именно вы спасаете от смерти.

— Вы думаете, что кто-то вырвал эти страницы специально? — возмутилась я.

— Возможно, — кивнул он. — Зато я узнал про твое обучение.

— Оно сложное?

— Нет, и оно уже у тебя началось…

Я удивленно приподняла бровь, а мир Самаэль объяснил:

— Обучение высшего целителя начинается с момента первого истинного исцеления.

— То есть…

— Да. В тот самый миг, когда ты исцелила гнома, и началось твое обучение. Теперь тебе нужно больше практиковаться на живых существах, а тебя, наоборот, лишили этого, вот процесс и остановился…

— Но…

— Как я уразумел, твои промахи и ошибки — это вполне нормально, так что будь сама готова и матушке сообщи.

Я задумчиво кивнула.

— Теперь иди. На сегодня все.

Я опять кивнула и в напряжении вышла из кабинета архимага.

Сделав два шага, я подняла голову и замерла, в мою сторону шел Эльлинир.

Увидев меня, он остановился, скрестил руки на груди и нахмурился. Я присела в реверансе и скупо поприветствовала эльфа, а затем попыталась его обойти. Но моя попытка закончилась неудачей, мне преградили дорогу. Я судорожно сглотнула и тревожно поглядела на перворожденного.

— Что-то зачастили вы к архимагу. Не хотите пояснить для чего? — грозно осматривая меня, поинтересовался он.

Я все еще находилась под впечатлением от рассказа мир Самаэля, поэтому лишь отрицательно покачала головой.

— Почему же, террина? — снова спросил эльф.

Я опустила глаза, втайне надеясь, что кто-нибудь пройдет по коридору.

— Индивидуальные занятия с архимагом? — хмыкнул высокородный.

Я вскинулась, с опаской посмотрев на Эльлинира, и тем самым подтвердила его догадку.

— Забавно, — протянул он.

Я с тревогой заозиралась по сторонам, выискивая возможность побега.