Шрифт:
Почтальонши не видят Натку, не заметили — столы на почте с высокими полками.
— Ишь, пепельницы, прости-господи…
— Какими здесь ангелами прикидываются, выпивать с нами не садятся, водку не пьем, говорят. Не пьют!
— В тихом омуте черти водятся.
— Значит, ломанные уже? Или так еще? Ломанные? — — допытываются.
— Ломанные, — говорит Валька.
— И Натка?
— И Натка ломанная, — говорит Валька.
— Я ж говорю, прости-господи, а мы над ними…
— В Москву за мужиками приехали…
— Может, и болезни уже какие подцепили…
Надо встать, как тяжело вставать, вот сейчас встанет чудовище, ангелом прикидывающееся, ох, как шарахнулись, ломанная Натка встала, ангельским глазом посмотрела — на Вальку, ох, как покраснела, заметалась, даже жалко. Ну чего ты краснеешь, ведь все, что ты сказала, — правда.
Натка выходит на улицу и бежит в столовую, рассказать Юле. Они бегут обратно, Юлька бледная, она кричит: «Я убью ее! Водку пьем? Убью гадину, когда это мы водку пили?!» Больше всего ее эта водка почему-то разозлила. Они влетают в отдел доставки, и Юлька кричит почтальоншам: «Где Валька?» Те испуганно переглядываются, перешептываются, вскакивает Людмила, бригадир, дородная, свеклощекая, сочногубая, и кричит, подбоченившись:
— Не робей, бабы! Вишь, чумовая прилетела, напугала! А у Валечки голова болит, мы ее домой отпустили! Понятно?
— Я убью вашу Валечку! Слышите? Я убью ее!
— А ты не пугай, не пугай! Разоралась! Не на тех напала, мы сами кого хошь убьем! А за угрозу можно и в милицию схлопотать! Куда побежали? Прогул запишу! — кричит Людмила.
Они бегут на автобус, автобуса долго нет, и Юлька все порывается бежать до следующей остановки, она не может стоять на месте; они трясутся в пустом автобусе, и снова бегут, и замок не открывается (вечно так!), и они звонят, и стучат кулаками по двери, и кто-то ходит и ходит там, за дверью, подойдет и отойдет, и они копейкой открывают замок, и Юлька вбегает в комнату.
— Ты почему не открываешь?! — кричит она Вальке.
— Я спала… У меня голова…
— Болит, да? Спала, да? Проснись! Я буду сейчас тебя убивать, слышишь?!
Валька сидит на кровати, она не смотрит на Юлю и что-то тихо шепчет.
— Что ты шепчешь?!!
Юля снимает туфлю, красную туфлю на огромной платформе.
— Я ненавижу предателей, слышишь?! Я ненавижу стукачей, слышишь?!
А Натка стоит и смотрит. Юля прищуривает глаза, смертельная ненависть в ее глазах, и презрительно кривит губы — и бьет грязной туфлей по Валиному лицу, и грязь стекает с Валиного лба — по голове — бьет и бьет, а Валя не сопротивляется, и только закрывает лицо руками, и Юля бьет по рукам.
— «Душил «наседку» старый вор…» «Наседка» — это стукач! Слышала? Нет? Слушай!
По голове.
— «А тот вдруг руки к нам простер…» Целка!
По зубам!
— И вытянулись тапочки! Целочка! «Пройдет веками много лет, погаснут звезды зодиака…» Водку пьем? На!
«И там к тебе придет скелет и снова… — Жах, — сдохнешь ты в бараке!»
Натка оттаскивает Юлю, она бы убила, убила — по голове, по голове, и приказывает Вальке умыться и уходить, а Юля кричит в запертой комнате: «Иди снимай побои, стукачка!» — и Валька убегает, а в глазах у вышедшей из комнаты Юли — бессильная злоба.
«После первого выстрела в игру вступает охотник. Он ваш соперник: он бьет без промаха — за ваш счет».
Потом бьют их, бьет Валькин парень. Натка отлетает к двери и ударяется о косяк, она чувствует, что затылок треснул, и косяк входит все глубже, врезается в ее мозг… А в квартиру вбегает мать этого парня (он с третьего этажа) и кричит: «Проститутки! Поселили вас здесь на нашу голову!» А Натка слышит: «Пра-аасти-у-и, пра-а-аасти-у-и», — как будто крутишь ручку настройки на коротких волнах — у-и, — и думает: за что же та просит прощения, а та вдруг, увидев сидящую на полу Натку, обхватившую голову руками, на секунду замолкает, а потом кричит сыну: «Проси прощения! Проси!»
И все исчезает.
Юлька убьет нас, Саша!
«Прицелившись в центр воображаемой мишени, нажмите курок. Попадание фиксируется сбросом пораженной мишени».
Натка сидит у стены на софе в Сашиной комнате, а Юлька целится в нее из Сашиного пистолета, а Саша ушел на кухню, а она целится и, смеясь, кричит: «Ну чего ты боишься? Он же не заряжен! Чего ты боишься?!» А Натку все вдавливает в стену, и один страх, животный страх, тоскливый страх, и это дуло, а Юлька смеется и все целится, целится…
«Если охота была удачной и после 20 выстрелов, сделанных вместе с охотником, вы набрали заданное число очков, получаете право на 20 дополнительных выстрелов».
Она убьет нас, Саша! Она ненавидит предательство!
«Нажмите гашетку пулемета на ручке управления. При попадании самолет взрывается».
Да что же это такое?!
— Саша! Саша! Уйдем отсюда!
— Натка, пошли на танцы. Здесь есть танцы, — говорит Саша.
Зачем они притащились в этот парк?
— Ты же лучше всех в мире танцуешь, Натка!