— Благодарю вас, Захар Харитонович, — смиренно произнесла я. — Как любил говаривать мой покойный батюшка, любой дар ценен не дороговизной, а чистотой помыслов. Я, как и вы, буду молиться за упокой души тетушки.

— Действительно, вам только и остается, что молиться, — произнес Кошкин все с той же елейной улыбкой, но в глазах его мелькнуло что-то колкое, неприятное.

— И, надеюсь, Господь, который видит людские души насквозь, воздаст всем нам по достоинству, — кивнула я, с трудом сдерживаясь, чтобы не надеть на голову Кошкину чашу с киселем. — С вашего позволения, я пойду попрощаюсь с другими гостями.

— Глашенька, куда ты пропала! — встретила меня в буфетной Марья Алексеевна. — Крутогоров… — Она осеклась, вглядываясь мне в лицо. — Глаша, милая, что случилось?

Я через силу улыбнулась.

— Жених приехал.

— Тю, было бы из-за чего волноваться! — всплеснула она руками. — Ты как первый день на свете живешь! Сперва траур, потом пост, потом дела, потом еще какие-нибудь дела, а там…

— Или шах помрет, или ишак, — хмыкнула я.

Марья Алексеевна рассмеялась, я сделала вид, будто смеюсь вместе с ней. Может, я зря разволновалась — в конце концов, я не прежняя Глаша, неспособная за себя постоять. Но этот человек не выглядел тем, кто легко отступится от своей затеи. Если, как я предполагала, идея с «удочерением» имени и деньги на взятки — его рук дело, как и любой хороший делец, он сделает все, чтобы инвестиция окупилась.

Интересно, что за болезнь вызывает этот запах, который Кошкин безуспешно пытался замаскировать одеколоном? Хотя какая мне разница, я-то не доктор! Мне сейчас нужно думать не о чужих болезнях, а о собственных инвестициях.

— Марья Алексеевна, сделайте одолжение, проводите Дениса Владимировича с женой в гостиную. И я буду вам очень признательна, если вы поприсутствуете при разговоре.

— Непременно поприсутствую, милая! Иначе Ольга не даст вам обоим слова сказать, а меня она побаивается.

При этом побеседовать с потенциальным деловым партнером с глазу на глаз я не могу, потому что он женатый мужчина, а я незамужняя барышня. Вот же дурь редкостная!

Ольга со страдальческим видом устроилась в кресле.

— Надеюсь, вы недолго будете обсуждать ваши скучные дела.

Денис Владимирович смерил ее далеко не влюбленным взглядом.

— Душа моя, дела не зависят от наших пожеланий. Именно благодаря этим скучным беседам вы недавно получили новый выезд. Впрочем, если желаете, можете пока прогуляться в саду.

— Очарование дикости — не в моем вкусе, — фыркнула она, но все же заткнулась.

Минут пять мы проговорили о поминках, погоде и перспективах на урожай, и наконец Крутогоров перешел к делу.

— Чем могу быть вам полезен, Глафира Андреевна?

— Я слышала, у вас есть пильная мельница. Вы используете ее только для собственных нужд или продаете доски?

— Могу не преуменьшая сказать, что я снабжаю досками весь уезд.

— Я хотела бы сделать заказ. Сколько вы просите за вот такие материалы? — Я протянула ему заранее подготовленный список.

Денис Владимирович пробежал его взглядом, брови его взлетели.

— Кто составил вам этот перечень?

— Я.

— Глафира Андреевна, я настоятельно рекомендую вам обратиться за помощью к хорошему приказчику. Этот набор несколько… необычен.

Не знаю, чего уж он углядел там такого необычного. Доски потолще и покрепче для стенок, чуть тоньше для дна и крышки, рейки для рамок и внутренних деталей.

— Если вы поделитесь, что именно хотите строить, я подскажу вам.

Я заколебалась. Болтать о своих новых ульях направо и налево я пока не собиралась. Во-первых, может и не получиться. Во-вторых, конкуренты, конечно, рано или поздно скопируют идею, но чем позже, тем лучше. Однако и напрямую заявить, будто мои планы — не его дело, нельзя.

— Как справедливо заметила ваша супруга, мой дом сейчас не в лучшем состоянии. Это материалы для самого неотложного ремонта.

— Воля ваша, но зачем вам столько реек?

— Для обрешетки, — нашлась я.

Марья Алексеевна отвернулась к окну, уголки ее губ подрагивали.

Денис Владимирович светски улыбнулся.

— Простите мое любопытство. Конечно, вы вправе сделать любой заказ. Это обойдется… — Он пошевелил губами, подсчитывая. — В тридцать отрубов. Я бы осмелился посоветовать вам отложить такие траты до более подходящего времени. После недавних печальных событий, возможно, ремонт — не самый насущный вопрос.

Да уж, сумма немаленькая. Но ни пчелы, ни медоносы не станут ждать более подходящего времени.

— И какой срок займет выполнение?

— Сами работы — неделю, но сейчас у меня много заказов. Так что не могу обещать раньше двух недель.

Теперь пришла моя очередь возводить глаза к потолку, считая. Выходило, что тесать доски, по предложению Герасима, будет чуть дороже, чем заказать пиленые, — но мужики, которые копали могилу и выносили гроб, уже подходили ко мне сегодня и сообщили, что Герасим намекнул, будто барышня ищет работников, и они готовы приступать хоть завтра. А лесопилку нужно ждать не меньше двух недель. С другой стороны, чтобы вытесать нужное количество досок, понадобится месяц.