– Да я и не против, но понимаете она не хочет. Просит меня, чтобы я похлопотал о том, чтобы ее выписали по скорее.

– Мало ли чего она не хочет! Положено лежать неделю значит будет лежать неделю. Это если никакие другие осложнения себя не проявят. А вы должны убедить ее в необходимости соблюдать больничный режим. Муж вы или не муж? У вас все?

– Все. Спасибо, - сказал я и вышел из кабинета заведующего отделением.

Три дня спустя я гулял вместе с Юлией по больничному парку. Я пересказал ей кафедральные новости, а она мне больничные. Упомянула она и про то, что к ней заходила мама Светочки.

– Ты представляешь, я чуть в осадок не выпала, - возбужденного говорила она мне, - смотрю, а в палату тетя Лида заходит! Живая! А меня то и не узнает!

– Как она тебя в твоем новом обличье узнать то может, - сказал ей я.- И что дальше было?

– А что дальше? Она меня благодарить начала за спасение Светочки. Интересовалась, где тебя можно отыскать. Тоже поблагодарить хочет. У Светочки все значительно хуже, чем у меня. Она до сих пор в реанимации лежит. У нее кроме всего прочего тяжелая пневмония из-за переохлаждения. Ну да я помню у нее с детства легкие слабые были. Тетя Лида ее все время по врачам таскала. Да в санатории всякие отправляла. Но врачи говорят жить будет.

– Представляешь, - продолжила Заварзина, - говорим мы так говорим, а меня так и подмывает спросить у тети Лиды, что мол по-прежнему ли дядя Игорь на рыбалку ходит? И по-прежнему ли она его пилит, когда он мало рыбы приносит? А он ей все так же отвечает, что мол важен не сам результат, а процесс? Представляешь ее лицо если бы я это спросила?

Я усмехнулся.

– Ну говорить это совсем не обязательно, а вот со Светочкой ты имеешь шанс познакомится во второй раз. Еще подругами станете. Ты же говорила, что тебе ее очень не хватает.

– Да, Светочка, - задумчиво произнесла Заварзина, - в этой моей второй жизни мы спасли ее дважды. Надеюсь, что третьего раза не будет.

– А я на допрос ходил. К Карамышеву. Ну этому “важняку” из Генеральной прокуратуры.

– Да? И что?

– Да ничего в принципе. Карамышев сразу мне сказал, что им получено распоряжение сверху не особенно усердствовать при моем и твоем допросе. И что ему известно о наших с тобой как он выразился “особых отношениях” с КГБ. Так что допрос был, по существу, очень формальным. Самые щекотливые моменты мы по обоюдному согласию не затрагивали. Но он просил и тебя к нему зайти. Когда здоровье позволит.

– Выпишусь отсюда и сразу зайду.

— Вот они где голубки!
– раздался громкий голос сзади и обернувшись мы увидели спешащего к нам дядю Германа.

Широко улыбаясь, он подошел к нам и приветливо поздоровался.

– Здравствуйте голубки! Юлия Сергеевна как дела, когда выписка?

– Здравствуйте Герман Валентинович! Спасибо за заботу. Дела у меня обстоят не плохо. Выписку обещают дня через три. Только после нее еще минимум две недели на больничном.

– Дядя Герман, а что там с маньяком? С Панкратьевым этим?

– С маньяком? А что с ним? Все нормально. Сидит.

– Ну а установили, чего?

– Установили кое-что. Обыск у него на квартире провели. Этот дом, где вы его заловили ему четыре года назад, достался после смерти деда. Вот он в нем и оборудовал, так сказать, логово. А постоянное жилье у него было на Советской. Он жил в двухкомнатной квартире.

– А семья у него есть?
– спросила Юлия.

– Разведен. Пять лет уже как. Детей в браке не нажил. Работал экспедитором в одной организации. Тоже пять лет. До этого шоферил. В общем характеризуется положительно. Раньше здорово за воротник любил заложить, ну, когда еще водилой работал. Из-за этого, наверное, и ушла жена. Но после развода он спиртное ни-ни. Уволился с прежнего места работы пристроился экспедитором. Что еще? Трудолюбивый, исполнительный. Друзей приятелей не имеет. С начальством ладить умеет. В общем ничего такого за что можно было бы зацепиться.

– А обыск на его квартире делали?
– спросил я.

– Конечно. Первым делом.

– И каковы результаты?

– Да ничего особенного. Шесть тысяч еще нашли, да валюты немного. Видно, что все основное он в доме на Заводском поселке держал.

– А Панкратьев этот как-то объясняет откуда у него валюта и оружие?

– Да ничего он пока не объясняет. Сначала изображал, что у него челюсть сломана, мол говорить не может, а потом после рентгена, который показал, что нет у него никакого перелома, а только сильный ушиб и вовсе под сумасшедшего стал косить. Несет всякую ересь. Мол его инопланетяне сюда из будущего с великой миссией забросили, ну и тому подобную околесицу. Что в чужое тело поместили. Да только ничего у него не выйдет. Здоровый он! Это я тебе Сашок со всей ответственностью заявляю. Я на разных дуриков за время службы насмотрелся. Не похож этот Панкратьев на них. Так что отвечать ему придется за содеянное. По все строгости! А профессор из “Сербского”, которого Карамышев к нам вызвал все круги, нарезает, от нетерпения сгорает, когда ему в мозгах этого Панкратьева поковыряться дозволят. Тоже скажу тебе человек очень своеобразный этот профессор.

– Главное, что жертв у него, судя по всему, больше, чем одиннадцать, - продолжил дядя Герман, - когда в сарае обыск производили, наткнулись на следы захоронения. Раскопали, а там разложившийся женский труп. Года два пролежал. И в коллекции вещей, которые он с убитых снимал, нашли такие, которые по известным нам случаям не проходят. Вот так -то Сашок! А главное, что он почуял что-то. С работы собирался увольняться, расчет уже попросил. И паспорт у него второй нашли. Кстати, работа очень высокого качества. Бланк подлинный. Видимо когти подорвать решил. Да еще бы чуть-чуть и ищи потом ветра в поле! И ведь кроме убийств его маньячных вырисовываются его обширные связи с местным криминалом. Причем, судя по всему, на уровне серьезных авторитетов. Чем-то он их прельстить сумел. Да забавный персонаж. Я, честно говоря, много за свою службу повидал, а с таким впервые сталкиваюсь. Ну ничего справимся! Ни куда он не денется.