Трофей взяли. Но черт возьми, это было близко.

Вечером, когда мы вернулись в поселок, когда я вроде как успокоиться должен был, мы все пятеро засели на заднем дворике дома Дилика (дома, который выделили его семье) и с нехитрой закуской употребили литра два коньяка из запасов — стресс и тремор были не только у меня…

Оно страдало. Очередная порция ран доставляла боль и дискомфорт, и, хоть функциональность поврежденной конечности была восстановлена, оно все еще испытывало боль, не могло передвигаться с обычной скоростью, не могло прыгать.

Кроме того, оно потратило слишком много сил и энергии на «стройку» и теперь страдало от голода.

Причем голод был настолько сильным, что ощущался, как боль.

Ко всему прочему, там, у домов, оно было вынуждено убежать. Оно надеялось, что существо последует в лес, а оно попытается догнать и прикончить. Конечно же, на самом деле все произошло ровно наоборот.

Существо оказалось умнее и в лес не пошло, более того, забрало двух других, загрузило их в коробку и унеслось прочь.

Оно пыталось их преследовать, но быстро выбилось из сил. Еще и раненая лапа не давала набрать необходимую скорость, так что у существ получилось уйти.

С этого момента оно начало скитаться. Еда по пути не попадалась, ему подобных оно не встречало и вынуждено было голодать.

Днем оно брело неизвестно куда, то ли надеясь на собственную удачу, то ли просто желая не подохнуть, а по ночам мучалось от боли, выло и стонало, чтобы хоть как-то заглушить не унимающуюся боль и собственное пустое брюхо.

В конце концов, совсем отчаявшись, осознав, что совсем скоро впадет в спячку и будет дрыхнуть, пока рядом не появится жертва (а это может вообще никогда не случиться), оно решилось на отчаянный шаг.

Оно схватило свою поврежденную лапу и, вцепившись в нее зубами, с силой рвануло, к черту оторвав конечность.

Завывая от боли, оно тут же схватило лапу, мгновенно ее перемололо и проглотило.

Ну вот, теперь голод хоть немного отступит. Конечно, это не еда, а просто «обманка», и очень скоро прожорливое брюхо поймет, что его обманули, потребует новое подношение, но это будет потом, и сколько-то времени оно для себя выиграло…

Прыгая на трех лапах, оно наконец выбралось на дорогу, широкую и ровную.

Тут оно остановилось, начало принюхиваться и вслушиваться.

Здесь пахло существами. Они явно были тут совсем недавно, но еще пахло сталью, резиной и бензином: оно уже запомнило эти запахи и научилось вычленять их из многих других. Эти запахи всегда были признаками того, что где-то поблизости существа — еда…

Оно, скуля и прыгая на трех лапах, перебралось на другую сторону дороги, и тут до ушей его донесся далекий звук.

Оно замерло, вслушиваясь, и тут же рвануло вниз по склону, затаилось за валунами.

Вскоре, всего через несколько минут, на дороге появились две коробки.

Они проехали мимо оно и остановились метрах в пятидесяти.

Оно видело, как пара существ выскочили из коробки, встали на краю дороги и принялись испражняться…

Оно не могло совладать с собой и поползло вперед.

Пусть не двоих. Пускай только одного, но оно должно его схватить. И плевать, что у других существ могут быть грохочущие палки, больно жалящие и способные оторвать лапу. Если оно не рискнет — оно может погибнуть…

Но схватить существ оказалось невозможным.

Прежде чем оно успело подобраться, они прыгнули в свои коробки, и те помчались вперед. Правда, уже несколько медленнее и не по широкой и ровной дороге, а по узкой и грунтовой, что как раз затрудняло передвижение.

Оно догнать их не могло, однако никакого иного выбора не было, и оно отправилось вслед за умчавшими вперед коробками.

Кто знает, может быть, они вновь остановятся, оно получит еще один шанс?

***ё

Оно бежало из последних сил, бежало, как могло, но пока никаких признаков существ не было.

Если бы оно могло испытывать эмоции, схожие с человеческими, то теперешнее состояние можно было бы описать как отчаянье.

Обманка с собственной лапой прошла удачно, но желудок уже вновь выл, требуя еды. А где ее взять — непонятно.

Отрывать еще одну лапу оно себе не собиралось. Это не даст ровным счетом ничего. Получится унять желудок на несколько минут, но резко упадет скорость: на двух лапах уже так не побегаешь, как на трех, к тому же придется тащить всю тушу за собой…

Но оно продолжало упорно бежать вперед. В конце концов, страх, отчаянье и другие эмоции свойственны живым существам, а оно было чем-то иным, чем-то кардинально от них отличающимся, поэтому упорно пыталось выжить, не останавливалось и не сдавалось. Собственно, оно и не понимало, что такое сдаться: есть цель, есть задача, есть шанс ее выполнить, а значит, что нужно выполнить. И неважно, что произойдет. Если оно не сможет дойти — заснет. Будет спать ровно до того момента, пока рядом не появится еда. Или же все ресурсы организма исчерпаются, и оно «отключится». То, что вселяет адский голод, что заставляет бежать вперед, тот стержень, на котором держится этот гниющий вонючий кусок мяса, исчезнет…